Наконец Дон закончил хвалебную часть и приступил к деловой:
— Нижайще просим Ваше Величество уничтожить тварь что повадилась разорять наше княжество.
Над головой князья вспыхнули красным трехмерные буквы оформленные под средневековый каллиграфический стиль, видимые только Пэтси и Фабианом:
«Ультимативный квест для первого рыцаря двора. Избавьте княжество Дильмармун от злого дракона, чтобы заработать тысячу очков, репутацию «драгонслэйер» и бонусный итем — волшебный рог Дильмармуна».
Пэтси вопросительно взглянула на Фабина одетого в роскошные рыцарские доспехи с плюмажем из огромного лилово-розового пера.
Фабиан хмуро ответил на ее взгляд и потряс огромной цепью к которому был прикован его доспех. Цепь была метров десять в длину и привязана к здоровому медному шару в несколько тон весом, который лежал у подножья трона.
Пэтси сердито махнула на него рукой. «Мол, знаю я что ты ничего не можешь поделать. Просто посмотрела!»
— Мы подумаем над вашей просьбой, уважаемый князь, — сказала она и махнув ручкой отпустила делегацию восвояси.
Фабиан устало опустился на медный шар и привычно начал его ковырять кончиком своего двуручного меча. Держа лезвие руками в металлических перчатках рыцаря. Шар почти не поддавался. Медь была мягким металлом и по логике сталь меча должна была оставлять на ней следы. Физический движок игры имитировал свойство материала и разрушить можно было что угодно, но шар почему-то не поддавался. Впрочем эта неудача его не останавливала. Делать все равно было нечего. Ковырять шар можно было до бесконечности. Он уже не помнил сколько уже этим занимается. Наверное недели две. Весь успех был в тоненькой полоске миллиметровой ширины, которую ему удалось расковырять за две недели этой адской работы.
Пэтси некоторое время понаблюдала за ним. Потом отвернулась и уставилась в противоположный край тронного зала. Разговаривать они в последнее время почти не разговаривали. Мало того что было уже не о чем — все темы были исчерпаны, Фабиан в последнее время начал обвинять ее в случившемся. «Это все твой богатенький папочка! Жало столько денег? Мог бы отдать в конце концов ради единственной дочери!.». Это была только часть его обвинений, когда он наконец сорвался. После этого они дня два уже не говорили.
— Когда они снова придут я напущу на них троллей, — сказала Пэтси словно разговаривала сама с собой. С мрачной решимостью.
Фабиан поднял голову оторвавшись от своего занятия. С удивлением и даже обидой уставившись на девушку:
