Мисс Хэллгров. Ах, мистер Вейн… Как, по-вашему? Он, ведь, кажется, очень… Ах, мистер Вейн! (В экстазе.) Если бы…
Вейн(довольный и счастливый). Да, да. Все в порядке – вы были великолепны. Ему понравилось. Он вполне…
Мисс Хэллгров(стиснув руки). Как замечательно! Ах, мистер Вейн, спасибо вам, спасибо!
Хватает его за руки, но, увидев, что Фраст возвращается на авансцену, перепархивает к занавесу и исчезает. Резкий свет освещает опустевшую сцену. На ней только двое: Фраст, мусолящий свою сигару, спиной к двери в сад, и Вейн, который стоит возле левой кулисы и смотрит, закинув голову, в правый угол колосников.
Вейн(кричит наверх). Сейчас свет правильный. Вы записали, Миллер?
Осветитель. Да, мистер Вейн.
Вейн. Хорошо. (Фрасту, который начал спускаться в зал.) Ну как, сэр? Я так рад, что…
Фраст. Мистер Вейн, у нас есть контракт с маленьким Миггсом?
Вейн. Да.
Фраст. Что ж, это у вас очень миленькая вещичка. Но черт бы меня побрал, если я хоть что-нибудь понял!
Вейн(несколько обескураженный). Неужели? Ведь это просто аллегория. Трагедия цивилизации – когда даже у людей утонченной культуры вытравляется и всячески подавляется чувство Красоты и Природы…
Фраст. Угу. (Задумчиво.) Маленький Миггс отлично сыграл бы «Хорька».
Вейн. Да, конечно, он мог бы, но…
Фраст. Свяжитесь с ним по телефону и начинайте репетировать.
Вейн. Как? А пьеса, которую я… которую…
Фраст. Мы должны думать о публике, мистер Вейн. Публике нужна изюминка.
Вейн(расстроенный). Но актриса умрет от огорчения. Я… право же… я не могу…
Фраст. А вы дайте ей роль горничной в «Хорьке».
Вейн. Мистер Фраст, я… я прошу вас! Я довольно много сил вложил в этот спектакль. Он у нас получился. У девушки есть надежда на… и я…
Фраст. Да-да. Она, конечно, превосходна. Теперь звоните-ка поскорей Миггсу и не теряйте времени даром. У меня, сэр, одно-единственное правило. Давайте публике то, чего она хочет, а публика хочет изюминки. Красота, Аллегории и все эти интеллигентские штучки ей ни к чему. Я ее знаю, публику, как свои пять пальцев.
Во время последней реплики мисс Хэллгров, не замеченная никем, стоит возле стеклянной двери и слушает. Она убита.
Вейн. Мистер Фраст, публика приняла бы эту пьесу, я ручаюсь. Я в этом убежден. Вы недооцениваете публику.
Фраст. Вот что, мистер Блюитт Вейн, – это чей театр, мой или ваш? Так вот, я говорю вам, что не могу позволить себе такой роскоши.
Вейн. Но ведь… ведь вы сами были растроганы, сэр. Я видел. Я следил за выражением вашего лица.
