– Андюс постарел, – ответил он. – Он был уже не тот, каким мы знали его раньше.
– В самом деле?
– Вы и сами этим вечером могли в этом убедиться. Дважды, а то и трижды он совершил грубую оплошность.
– Так оно и было.
– Поэтому в том, что он умер, нет ничего удивительного, – с неизменной дьявольской улыбкой на устах продолжал Семилан (которого на самом деле звали Эзеб Караман).
– А почему вы решили сообщить мне эту печальную новость сейчас, ночью?
– Хочу поинтересоваться, не изменятся ли условия соглашения, заключенного вами с Андюсом, после того как его сменит преемник.
– Все зависит от того, кто будет этим преемником.
– Что вы хотите этим сказать?
– Узнав имя преемника, я могу выполнить взятые на себя обязательства, но могу и отказаться от них.
– Новым главарем банды буду я.
– Отлично. Я уже говорил, что через две недели буду в подземельях Руке, ждите меня там.
Семилан открыл было рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент юная девушка пошевелилась.
На этот раз Кастерак, чей интерес достиг необычайных пределов, сделал шаг вперед и прильнул глазом к образовавшейся в ставне трещине.
Увидев, что к той, кого он называл принцессой, вернулась жизнь, Сентак быстро повернулся к молодому бандиту и сказал: – Убирайтесь.
– Ах-ах-ах! – отозвался Семилан. – А вы не очень-то вежливы.
– О том и речь, – ответил ему на это Сентак, – убирайтесь, говорю вам, если не хотите, чтобы с вами приключилась беда и вашей банде не пришлось второй раз за одну ночь менять предводителя.
– Вот как! Вы мне угрожаете?
Было понятно, что Вандешах вот-вот откроет глаза. Сентака стало охватывать нетерпение.
– Мюлар, – приказал он, – вышвырните этого человека за дверь.
Индус прыгнул с такой быстротой, что Семилан даже не успел от него защититься. Его в мгновение ока схватили и вынесли на улицу. В этих обстоятельствах Мюлар проявил столь недюжинную физическую силу, что Семилану даже в голову не пришло сопротивляться.
Но в тот самый момент, когда индус демонстрировал свои способности, юная девушка открыла глаза и привстала в своем кресле.
Она действительно была красива неоспоримой, но какой-то странной красотой.
Все еще пребывая под действием снадобья, погрузившего ее в продолжительный сон, бедное дитя, казалось, никак не могло пробудиться и прийти в себя.
Она окинула обстановку долгим, вопрошающим взглядом, после чего ее взор упал на мужа Эрмины де Женуйяк.
– Господин де Сентак! – воскликнула она. – Теперь мне все понятно.
