— Смотри перед собой, а! — разозлился Адамас, отряхиваясь от попавшей на него каши и по ходу ловко подставляя рейтеру, и так едва удержавшемуся на ногах, подножку. В результате падения поднос окончательно оказался у Беккера на голове, и, пока какая-то девчонка-хорони, спешно подбежавшая к нему, помогала ему подняться, Адамас аккуратно обошёл его и вслед за смеявшимся Токкином направился к ленте раздачи.
— Как ты считаешь, он специально? — задумчиво спросила у Джея Дилайла, пронаблюдавшая всю сцену, но так и не понявшая, была ли подножка.
— Я думаю, они просто друг друга не заметили, — поспешно ответил Джей, заметивший эту самую подножку и мысленно скрежещущий зубами. — Загляделся. Наверное, Герберта искал. Я так и не уловил, что он здесь делает, Табита? Он же вроде ещё тоже не окончил лицей?
— А ты хорошо стрелки перевёл, — оценила Табита. — Получилось так, долгая история.
— Кстати, Джей, — прикрыл её Эрих, — у тебя же нет планов на вечер? Не хочешь со мной и Бельфегором прошвырнуться до города и зависнуть в каком-нибудь баре?
— Ты Бельфегора-то об этом спрашивал? — усмехнулся хорон.
— Пока нет, но он не откажется. Разве не видно, какие вокруг него тучи ходят? Всё небось гадает, за что его отец в ясли-сад сослал, да ещё и с охраной. Ты-то как?
— Ну пошли, я за день как раз успею подготовить планы для лекций.
— Вот это серьёзный подход! — рассмеялся Эрих, шумно прихлёбывая чай, и Джей вежливо улыбнулся, продолжая наблюдать за своими подопечными. Похоже, Адамас был прав: его пребывание здесь с ними и вправду начинает смахивать на наказание, а не повышение…
* * *
Покидали столовую они всё той же весёлой компанией, в которую по ходу завтрака вовлеклось ещё четверо, из интернатов МД, и Адамас, слушая их перешучивания с удивительно легко вписавшимся туда Кристианом, выходил последним. Стоило переступить порог, как возникшая слева тонкая женская рука ухватила его за ткань футболки и рывком утащила за угол — он даже не успел сообразить, что происходит. Пару секунд, и хорон лицом к лицу оказался с той самой девчонкой, которая обхаживала Беккера, — и очень, очень рассерженной.
— Ну и что ты себе позволяешь? — грозно спросила она, и Адамас, намётанным взглядом оценив её пропорциональную фигурку с округлыми формами, ровное овальное личико с острым подбородком, большие медные глаза в тёмно-рыжих ресницах и копну наполовину белоснежных, наполовину бронзовых волос в двух едва держащихся хвостах, ухмыльнулся:
