– Ave, Caesar, morituri te salutant… Славься, цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя!
Вителлий бросил взгляд на отделанную красной материей императорскую ложу. Император сидел в своем позолоченном кресле, склонив голову и чему-то улыбаясь, а рядом с ним – кровь ударила в виски Вителлия – сидела Мессалина, женщина, в спальне которой Вителлий побывал и на ложе которой лежал. В эту минуту, однако, она была только супругой императора. Роскошно одетая, с высоко, наподобие крепостной башни, зачесанными волосами, она неподвижно смотрела куда-то вперед, даже взглядом не удостаивая гладиаторов. Может быть, она не хочет видеть его, Вителлия?
Отзвучало официальное приветствие, и публика снова забушевала. Вителлий решился наконец оглядеться вокруг. Римляне кричали, аплодировали, подбрасывали в воздух подушки, на которых сидели. На трибунах можно было увидеть немало паланкинов со снятыми шестами. Состоятельные горожане сидели, окруженные целой свитой рабов, обмахивавших их веерами и наливавших принесенные с собой напитки. Чем ближе к арене сидели зрители, тем выше было их общественное положение. Отделенные от остальных зрителей ложи занимали сенаторы, консулы, высшие чиновники, жрецы и весталки. Для них места были отведены непосредственно у наполненного водой рва, окружавшего арену для защиты от диких зверей.
Прозвучал новый сигнал. Получив учебное оружие, гладиаторы встали в боевую стойку и в такт музыке начали показательный бой. При этом зрителям надо было не только показать различные виды схваток, но и продемонстрировать разнообразные приемы, трюки, наступательные и оборонительные маневры. В этой имитации боя Вителлий встречался с Пугнаксом. Временами они касались друг друга своим тупым оружием, но старались не встречаться взглядами.
Зрители начали проявлять нетерпение.
– Пусть убивают! – все настойчивее звучало с трибун. – Пусть убивают!.. Колют!.. Жгут!..
Автоматическими, тысячу раз отработанными движениями Вителлий и Пугнакс завершали свой поединок. «Я убью его. Я убью его, – бормотал Вителлий в ритм с движениями своего оружия. – Я убью его, иначе он убьет меня. Я убью его».
Короткий, резкий рев труб возвестил об окончании показательного боя. Бросив учебное оружие, гладиаторы возвратились в прохладное помещение под трибунами, а на арену хлынула целая армия рабов. Одни собирали учебное оружие, другие разглаживали песок и посыпали его красноватой суриковой пылью. Распорядитель боев поднялся на возвышении в самом центре арены. В его обязанности входило подавать команды и в тех случаях, когда гладиаторы вели себя слишком миролюбиво, побуждать их к более активной и жесткой борьбе. Он руководил также бичевателями, занявшими теперь свои места вокруг арены.
