Мраморная статуя Изиды, стоявшая в конце коридора, благосклонно взирала на Вителлия. У ее ног шевелилось что-то похожее на тюк тряпья. Взмахом руки гладиатор отогнал дым от лица. Каждый шаг давался с напряжением, требовал огромных усилий. Вителлий узнал лежавшего без сознания на полу Фабия.
– Фабий! – крикнул гладиатор, ударив его ладонью по лицу. – Фабий, где Мариамна?
Ответа не было. Поспешно оторвав уголок мокрой туники, Вителлий повязал его на голове Фабия так, чтобы грязная жижа капала тому на лицо. Фабий открыл глаза.
– Где Мариамна? – крикнул Вителлий.
Фабий посмотрел на него измученным, усталым взглядом и показал на веранду в конце коридора.
Вителлий выпрямился и, корчась от обжигающей боли в груди, шагнул вперед. Он увидел перед собой мраморные перила, но нигде не было видно Мариамны. Вителлий хотел было уже вернуться, когда заметил ее в самом углу веранды. Зажав ладонями рот, она смотрела перед собой пустым, ничего не выражающим взглядом.
Вителлий осторожно подошел к Мариамне и, обхватив правой рукой за талию, поднял ее. Боль, словно жгучей стрелой, пронзила его. Вителлий пошатнулся и едва не упал. С трудом выпрямившись, он, еле переставляя ноги, двинулся вперед. Миновав вновь потерявшего сознание Фабия, Вителлий пошел вдоль коридора к лестнице. Мариамна неподвижно лежала на его руках, но времени раздумывать, жива ли она, у гладиатора не было.
Вителлий с отчаянием посмотрел на тлеющие, словно угли, ступени лестницы. Сверху они выглядели еще более опасными. Пока гладиатор прикидывал, сможет ли перепрыгивать сразу через несколько ступенек, внизу, словно воплощение бога огня, появился Пиктор.
– Господин! – крикнул он сквозь треск и рев пламени. – Скорее уходи, господин! Портик может рухнуть в любую минуту!
Вителлий кивнул в сторону статуи Изиды:
– Там лежит Фабий. Принеси его!
– Господин, портик сейчас обрушится!
– Принеси Фабия, приказываю тебе! – рявкнул Вителлий и вдруг увидел улыбку на губах Мариамны. – Мариамна, сейчас мы будем в безопасности!
Сцепив зубы, он словно во сне начал спускаться по горящим ступеням. Он слышал, как шипят и потрескивают мокрые подошвы его сандалий, как они с каждым шагом становятся все горячее. На середине лестницы он едва не закричал от боли, почувствовав, как жар опалил ноги. Сбежав по последним ступеням, он с Мариамной на руках бросился к портику. Упавшие дымящиеся балки загораживали дорогу. Подошвы казались охваченными огнем, но Вителлий, разбежавшись, одним прыжком преодолел препятствие и, пошатываясь, направился сквозь клубы дыма к выходу.
