– Прекрасна, как Венера, – ответил Вителлий.
Ферорас ухмыльнулся.
– Связавшись с нею, ты вторгнешься во владения императора.
– Императора?
– Он преследует ее, хотя она и замужем за одним из его лучших друзей. Это Поппея Сабина. Ее мать, носившая такое же имя, считалась красивейшей женщиной мира. Невзрачный мужчина рядом с нею – ее муж Оттон. Рассказывают прямо-таки невероятные истории…
– Думаю, мне лучше оставить вас одних, – сказала Мариамна и, уже отходя, добавила: – Только не подходите к ней слишком близко, а то на весь день пропахнете сладкими ароматами Египта!
– Поппея обожает благовония, – объяснил Ферорас насмешливое замечание своей жены. – Она купается в ослином молоке, не появляется на солнце без накидки и составляет из диковинных ингредиентов смеси, аромат которых притягивает мужчин, как болото комаров. – Понизив голос, он добавил: – В Риме говорят, что именно она стояла за кулисами смерти Агриппины. Кто знает…
Они приблизились к Поппее и Оттону. Вителлий приветливо кивнул красавице, а она посмотрела ему прямо в глаза. Вителлию показалось, что он заметил легкий румянец, появившийся на ее щеках.
– Оттон и Поппея, – официальным тоном проговорил Ферорас, – позвольте познакомить вас с нашим великим гладиатором Вителлием. – Повернув голову к Вителлию, он с легкой улыбкой добавил: – Оттон – человек, которому можно позавидовать сразу в двух отношениях. Во-первых, у него прекрасная, как свет звезды, жена, а во-вторых, он единственный здесь, кто, к великому моему сожалению, ничего мне не должен.
– Ферорас, – рассмеялся Оттон, – хотя ты и величайший заимодавец Рима, но отнюдь, уверяю тебя, не единственный. Тот, кто ничего не должен тебе, вовсе не обязательно обязан быть Крезом. Поговорим, однако, лучше не о деньгах, а о подвигах Вителлия, твоего подопечного.
– Сколько тебе лет, красавец гладиатор? – спросила Поппея, окинув Вителлия взглядом из-под опущенных ресниц.
Ее глаза, бархатистое звучание голоса и полные ожидания взгляды окружающих настолько смутили гладиатора, что ответил он с запинкой, едва не заикаясь:
– Мне двадцать семь лет.
– О! – Поппея поднесла к губам тонкую, как паутина, вуаль, прикрывавшую ее грудь, и, повернув голову чуть в сторону, восхищенно прошептала: – Всего двадцать семь лет!
– Воистину замечательный талант, – кивнул Оттон, не обращая внимания на кокетливое поведение своей жены. – Следовало бы обратить на Вителлия внимание императора.
– Вителлий, – запротестовал Ферорас, – не нуждается в милостях, пусть даже со стороны самого императора. У Нерона в Большом цирке имеются свои фавориты. Если он сочтет кого-то из них достаточно сильным, пусть выставит его на арене против Вителлия. За полмиллиона сестерциев Вителлий готов сразиться с любым из них. Если Вителлий проиграет, победитель получит пятьсот тысяч сестерциев от меня.
