Пришел Гена. Увидев беспокойство матери, посмеялся:
– Мамуля, ты двоих родила и не померла. Людка наша – крепкая, выдержит.
Ночью позвонил Дмитрий:
– Анна Васильевна, внук у вас родился. Большой – четыре двести. Утром поеду – все узнаю.
– Мальчик? Как хорошо! – обрадовалась Нюра и тут же вспомнила, – Митя, у Люды сегодня день рождения! Я тоже поеду. Может, увидим ее в окошко? На каком этаже она лежит, ты не знаешь?
– Она в десятой палате. Я и забыл про день рождения. Вернется – отпразднуем. Надо же: экономия какая – сразу два дня рождения справим!
Рано утром Нюра приехала в роддом. Тишина стояла в приемном покое, посетителей еще не было. С трудом дождалась, когда открылось справочное окно.
– Девушка, как Люда Воронкова из десятой палаты?
– Воронкова из десятой? – переспросила медсестра. – В десятой Воронковой нет.
– Как нет? Посмотрите внимательнее. Она вчера поступила, ночью мальчика родила.
Медсестра отвела взгляд от регистрационного журнала, подняла голову, мельком глянула на Нюру.
– Подождите немного, я сейчас узнаю, – сказала медсестра, закрыла окно и ушла.
Долго не возвращалась. Нюра с нетерпением ждала. У окошка собралась очередь.
– Справочная давно должна работать. Есть здесь кто-нибудь? – возмущались вынужденным ожиданием родственники народившихся малышей.
Наконец в приемную вышел врач и спросил:
– Кто здесь к Воронковой?
– Я – сорвалась с места Нюра.
– Пройдемте, пожалуйста, со мной, – врач показал рукой к двери, на которую все посмотрели с надеждой, а на нее, Нюру, с завистью.
– Видно, своя, сейчас ей ребенка покажут. А нам нельзя пройти? – нашелся один, молодой и веселый мужчина.
– Подождите у справочного окна. Оно скоро откроется, – строго ответил врач и слегка подтолкнул оробевшую Нюру к двери.
Они прошли в небольшой кабинет.
– Садитесь, – сказал врач, и долго молчал, перебирая на столе листы бумаги, затем продолжил, – Людмила Николаевна Воронкова. Роды были трудными, ребенок крупный. Мы старались избежать множественных разрывов. Не удалось. Пытались остановить кровотечение. К сожалению, у вашей дочери плохая свертываемость крови.
Врач замолчал. Нюра пыталась понять, что сказал врач. Тяжелые роды, крупный ребенок, у Люды кровотечение, которое трудно остановить.
– Вы его остановили? – спросила она.
– Мы сделали все, что необходимо.
– И что же?
– К сожалению, – врач громко вздохнул, – иногда медицина бессильна.
– Что с моей дочерью? – не понимала Нюра.
Врач молчал.
– Что с Людой? Я могу с ней поговорить, увидеть ее?
