Вот только запасы подходили к концу, а медсестра была абсолютно уверена, что этот человек не переживет операцию.
— Делай укол, — черт возьми, доктор Грин не отпускала пациентов. Ни одного.
Они продолжили оперировать. Эмерсон работала рядом с Максом, руки которого меняли положения, помогая ей. Она отвечала за все врачебные бригады базы, и именно ее обязанностью было сделать все возможное, чтобы вылечить каждого больного и раненого. Может, Эмерсон и не сражалась на передовой и не вступала в бой с динозавроподобными хищниками, но она боролась здесь. Накладывала швы, спасала жизни, накачивала нано-лекарствами, если тела людей были слишком изранены, чтобы излечить их иначе.
Однако даже доктор Грин была не в силах изменить то, что хищники сделали с этим человеком, когда оказались бессильны даже крошечные медицинские роботы, способные ликвидировать повреждения за считанные часы.
Но она отказывалась сдаваться. Эмерсон лечила и спасала людей с тех пор, как впервые увидела инопланетный корабль, закрывший собой небо над Сиднеем. Перед ее мысленным взором понеслись воспоминания. Как она, лишь только заметив судно, выбежала на крышу с коллегами из клиники Северного Сиднея. Уродливый корабль, напоминавший животное.
Эмерсон со своей позиции видела, как из большого судна вылетели маленькие планеры — птеросы — и обрушились дождем на ничего не подозревающих пешеходов внизу.
Большинство людей умерло.
И, будь она проклята, если потеряет этого пациента. Эмерсон продолжила работать, зажимая, прижигая, отделяя поврежденные ткани. Она рявкала приказы хирургическому роботу усиливать импульсы, подачу крови, вводить больше препаратов.
— Эмерсон? Эмерсон? — с давящей на плечи болезненной усталостью она посмотрела на Нору. — Он ушел, солнышко.
Лишь в этот миг разум Эмерсон зарегистрировал монотонный пронзительный писк монитора.
Она опустила взгляд. Лицо мужчины было расслабленным, а кожа бледной. Драматичный контраст по сравнению с алой кровью на руках врача.
Печаль захлестнула ее, как гложущий червь, знавший наверняка, куда впиться, чтобы сделать как можно больнее.
— Время смерти 17:35, — Эмерсон дезактивировала Макса, и руки робота медленно опустились.
Она отошла от стола.
Еще одна жизнь, спасти которую не удалось. Эмерсон позволила себе почувствовать в полную силу боль, гнев, горе и неудачу. Но затем оттолкнула все эмоции.
Она не могла позволить себе в них утонуть. Всегда были другие пациенты, другие раненые и все остальные, кто от нее зависел.
