— Вставай! Отпразднуем мою победу!
Клавдея притворяется, что ничего не слышала, хлопает глазами:
— Это какую же? Премию, что ли, выдавали?
— Я сейчас с Ксенией по душам побеседовала. Ее на пенсию вышибли, ну я ей и выложила напоследок, она у меня заткнулась как миленькая.
— Охота была связываться… — Клавдея в байковом линялом халате садится в постели, на стол старается не глядеть.
— Давай вылезай! — торопит Альбина, берясь за чайник. — Тебе покрепче?
— У меня сердце, — мямлит Клавдея, — мне послабее.
— Да уж знаю, какое у тебя сердце! — Альбина весело щурится. — Экономишь на чае. — И наливает Клавдее покрепче. — А кому нужна твоя политэкономия? — Альбина накладывает Клавдее в чашку несколько ложек сгущенки, режет ломоть хлеба, мажет маслом, лепит на масло толстый кусок вареной колбасы. — Здоровье не сбережешь — потом не купишь, ни за какие деньги. — Альбина подвигает Клавдее чашку, хлеб с колбасой. — Давай наваливайся.
Клавдея бочком присаживается к столу.
— В следующий раз моя очередь угощать.
— Да уж… Ты угостишь!..
Альбина подперла щеку рукой, глядит растроганно, как Клавдея уминает угощение. «Ишь порозовела вся, глазки замаслились, заблестели. Это тебе не плавленый сырок со спитым чаем. Я-то твои завтраки и ужины знаю. Жалость берет глядеть на твою экономию. И было бы для кого копить, ну хоть бы для племянников каких… А то ведь детдомовка, как и я, родни ни единой души. Живи на всю зарплату, а пенсию дадут, так и подработаем к ней, на наш век хватит…»
Альбина берет еще ломоть хлеба, мажет маслом, отхватывает пласт ноздреватого российского сыра, подвигает Клавдее. Где-то внутри разгорается нестерпимое сострадание к этой тихой, скучной женщине. Душа отмякает, сердце радуется тому, как вкусно и жадненько Клавдея уминает угощение. Самой почему-то есть расхотелось.
— А ты чего? — спрашивает Клавдея с полным ртом. — Меня угощаешь, а сама? — и опасливо кладет на стол недоеденный хлеб с сыром.
Альбина мастерит и себе бутерброд с колбасой, но потоньше.
— Я фигуру берегу. Для женщины фигура важнее, чем лицо.
Клавдея участливо помаргивает:
— Нервы тебе надо беречь… В журнале «Здоровье» пишут, сколько сейчас болезней на нервной почве, возьми хотя бы язву… А ты свои нервы не бережешь… Вот смотри я… У меня со всеми тихо и мирно. Иной раз накипит, а я сдержусь, промолчу…
— Это ты верно, — искренне подхваливает Альбина. — Ох как верно! Нервы надо беречь.
— Главное в жизни не связываться. — Клавдея утирает ладошкой замасленные губы. — О нас с тобой некому позаботиться, мы сами обязаны о себе заботиться.
