— Отпустите его пока, — распорядился Бестужев, — и ждите в коридоре.
Потом он обратился к стоящему столбом попаданцу: — Я собрал о тебе все сведения. Ты самозванец и вор, и теперь дорога тебе на каторгу. Ибо государыня наша зело милосердна и смертную казнь за любые преступления отменила.
Сашка продолжал стоять, уже немного возрождаясь: "А ведь тебе, дядя, что-то от меня надо…. Послушаю что"
— И теперь молчишь? На дыбу просишься?
— Молчу, потому что преступлений против людей за собой не припоминаю, — молвил Сашка.
— Это самозванство не преступление? Выдавать себя за дворянина? За это раньше не токмо голову рубили, но и пытке лютой предавали!
— Разве мало в России было иноземцев, которые себя за дворян выдавали? Служили они и учителями и офицерами, и никому до этого дела не было. Лишь бы пользу приносили….
— Вон как ты повернул…. Морочишь голову моей сестре и мне до этого дела быть не должно?
— Женщины любят обманываться, Вы не находите? Тем более я ни на титул, ни на деньги княгини не претендую.
— Так чей ты все-таки сын? И не ври, что иностранец, так русским языком они не владеют….
— Я не знаю, господин граф. Меня после рождения стали возить из поместья в поместье и даже по разным странам. Отца я не знал, да и матушку плохо помню, был в руках у нянек, гувернантов и учителей. По здравом размышлении я решил, что отец мой какой-то русский дипломат, который прижил меня от простолюдинки и пожалел отдавать ее родственникам.
— Хм, может быть правдой…. Но как ты оказался в Москве, совсем один и голый?
— Я давно тяготился такой жизнью и просил передать неизвестному благодетелю свое желание стать самостоятельным. В конце концов, он отправил меня с доверенным слугой в Москву, по адресу, который был известен Федору. Но в одном из переулков на нас напали грабители. Федор пытался сопротивляться, его убили, раздели и сунули в прорубь. Меня же просто раздели и плетьми прогнали….
— Как то это сомнительно. А почему представился англичанином?
— Не знаю. По наитию. Немцев на Руси много, англичан мало. Думал, так ловчее будет: своей настоящей фамилии я ведь не знаю
— А имя свое?
— Имя свое. Все так и звали меня: Саша или Александр.
— Ты смотри, вывернулся. А я думал, что прижал крепко. Значит, не ошибся, агент из тебя получится ловкий.
— Агент? — натурально удивился Сашка.
— Агент, агент. Ты сейчас бродяга без проезжей грамоты и целиком зависишь от моей воли. А воля моя будет такова: послужи мне и государыне для блага России — там, куда я тебя пошлю. А коли справишься, статус твой будет пересмотрен. Ты православный?
