— Ладно, — сердито бормочу я и вижу вспышку вины в его глазах, но она продержалась там только несколько секунд. Он не отвечает мне и, резко разворачиваясь, направляется к двери.
Я немного злюсь на себя из-за того, что я так погружена в загадку по имени Никс Кэлдвелл. В первые секунды я немного теряюсь, потому что не могу вспомнить, что говорили в видео-уроке, сначала красить валиком или же лучше вести первоначальную отделку кистью. Но я решаю, что буду делать, как показал Никс, а он сказал пользоваться валиком.
Я следую тем советам, что мне запомнились, поэтому опускаю валик в большую чашку и двигаю им по дну, чтобы краска распределилась равномерно. Потом аккуратно поднимаю валик и провожу первый раз по стене, наслаждаясь красотой и удовлетворением от работы.
Мои мысли бродят сами по себе, но больше всего мне нравится перебирать детали того, насколько Никс сексуален, но прямо сейчас я не могу полностью сосредоточиться на его красоте, поэтому все время мыслями возвращаюсь к тому, что завтра на ужин приедут мои родители. Эта «радостная» новость свалилась на меня этим утром, когда мне позвонила моя мать.
Сегодня утром я опоздала на занятия, что случается очень редко. Я уже подходила к аудитории, когда мой телефон ожил, я посмотрела на экран и увидела номер моей матери.
— Привет, Эмили.
В то мгновение, как она произнесла первые слова, я почувствовала ужасный груз вины, что навалился на меня с новой силой. К тому же я еще переживала из-за того, что выбрала специальность, которая не нравилась матери, и она в наказание закрыла мне доступ к моему трастовому фонду.
— Привет, мам. Что такое?
Я услышала, как мама шумно втянула воздух. Она ненавидела, когда я обращалась к ней так фамильярно, с раннего детства нас приучили называть ее «мама». Но я уже допустила такую же ошибку пару лет назад, чем обеспечила себе пятнадцатиминутную лекцию по этому поводу.
Наконец, после продолжительного напряженного молчания, моя мать проговорила:
— Ты же знаешь, мне не нравится, когда ты так меня называешь, Эмили, называй меня «Мама».
— Да, мама, — проговорила я покорно, но совершенно не сожалея о том, что до этого так ее назвала.
— Я хотела бы предупредить тебя заранее, что мы с твоим отцом завтра будем в Нью-Йорке и зарезервировали место в Le Bernardin. Тебе нужно быть там в семь тридцать, поужинаем втроем.
Я стиснула зубы оттого, что она решила оповестить меня таким образом и всего за день, не думая о том, что я могу быть занята. Но сдержалась.
