Знание-сила, 2008 № 05 (971) | страница 82

И еще одно. Всякий раз, когда Демоскоп знакомится с очередными оценками ущерба, наносимого нам нелегальными мигрантами, он с горечью думает о том, как отстала от ФМС наша экономическая наука. Нам бы ее спросить, где выигрыш и где проигрыш, так разве она ответит? Только все запутают. Так и хочется им сказать: все намного проще, друзья! Милиции десяти пальцев одной руки вполне достаточно, чтобы посчитать любой ущерб и любую прибыль, а они там сидят с важным видом в своих министерствах и академиях и стерилизуют наши деньги.

В свое время правильно сообразили передать Федеральную миграционную службу в МВД, но не догадались то же сделать с Министерством экономического развития и торговли. Теперь приходится за него делать расчеты. Потому они и верные. Но раз уж все равно никакого толку от МЭРТа по части понимания выгод и убытков от миграции нет, так, может, пусть оно лучше займется оперативной работой: наладит регистрацию мигрантов, разберется с правилами их трудоустройства, еще что-нибудь такое сделает? Тогда уже точно каждый будет заниматься не своим делом, а это нам довольно-таки привычно.

Александр Иличевский

Печатается в сокращении.

С чего может начаться страсть по городу? В моем случае — с узнавания. Однажды я вдруг понял: город — живое существо, он дышит и мыслит, и, возможно, я сам и есть одна из его мыслей, впрочем, не слишком удачных... И тут я содрогнулся, как содрогнулся бы всякий, вдруг поняв, что сейчас он не сидит на стуле, не идет по улице, а плывет в брюхе Левиафана. И тут — как минимум, два варианта: либо навсегда зажмуриться, либо попытаться этому чудищу заглянуть в глаза. Любопытные выбирают второе.

Все началось с того, что однажды месяца три я отсидел в полуподвале одной конторы, арендовавшей офис в здании Радиотехнического НИИ в Большом Трехсвятительском переулке. Сводчатые двухметровые стены векового здания усугубляли клаустрофобический трепет, порой охватывавший многих сотрудников, и жизнь офиса часто выплескивалась в ближайшие переулки, скверы, на Покровский бульвар. Порой работать было невозможно. Загадка морока приоткрылась в одно из воскресений, когда я пришел доделать какую-то бодягу и столкнулся в курилке с рабочим, заканчивавшим ремонт в соседнем помещении. Я посетовал ему на свою клаустрофобию, в ответ он сунул руку в ведро со строительным мусором и достал горсть штукатурного крошева. Среди которого я и разобрал несколько расплющенных пуль.