Король прямо потребовал от Болдуина: «Является ли она подходящей и достойной персоной для того, чтобы стать Королевским Высочеством после того, что она сделала со страной; и поймет ли страна, если она автоматически после брака получит этот титул?» Он и его семья считали, что нет.
Болдуин закурил трубку и вновь задумался над проблемой. Когда вопрос впервые был затронут в Букингемском дворце в марте 1937 года, министр внутренних дел сэр Джон Саймон написал ответ лорду Уиграму, заявив, что «по установленным правилам» жена берет титул своего мужа и что все дети от брака с герцогом также получают его титул. Единственным, кто мог бы это изменить, был король. Ему нужно было изменить Жалованную грамоту, где бы он конкретно отказывал миссис Симпсон в титуле ее мужа.
На конференции за круглым столом, на которой присутствовали министр внутренних дел, генеральный прокурор, лорд Чемберлен и главный герольдмейстер[9], заключили, что так как Эдуард VIII отказался от прав на престол путем отречения, то было парадоксальным, что он вообще еще носил титул «Его королевское высочество». Королева Виктория постановила, что только те, кто находится в линии преемственности могут иметь этот титул. Так как герцог продолжал носить этот титул только по милости короля, тогда ни миссис Симпсон, ни дети, рожденные в браке, не имели права на его ранг и титул.
В записке премьер-министру Стэнли Болдуину министр внутренних дел признался, что социальные последствия этого отказа были бы «чрезвычайно неловкими», особенно на приемах за границей, где жены послов должны делать ей реверансы. Кроме того, он предупредил, что если они когда-либо вернутся в Британию, то многие леди просто откажутся делать ей реверансы, независимо от ее титула. Важно то, что они пришли к согласию, что все должны видеть, что король советуется с премьер-министром, а не берет инициативу в свои руки, как было на самом деле. В своем письме брату Георг VI писал: «Я удовлетворен, что решение принято с учетом интересов всех сторон, а также не забывая о твоем собственном будущем благополучии».
Хотя решение об изменении Жалованной грамоты могло быть юридически умным решением щекотливого вопроса, все участники тихо ожидали эмоциональной реакции. Только Уолтер Монктон взял быка за рога и указал министру внутренних дел, что существует «реальная угроза полного семейного разлома», который «не так-то просто будет заглушить или держать в тайне». Министры были так обеспокоены, что они старались не придавать этому вопросу большую огласку. Главные редакторы были предупреждены заранее, чтобы не было никаких недоразумений, а само заявление было сделано в день отставки премьер-министра Стэнли Болдуина, что означало, что внимание публики будет сосредоточено на другом вопросе.
