Туда и отправляется Коннор, чтобы снять накопившееся напряжение.
Он избивает свисающий с потолка боксерский мешок, как чемпион, решивший во что бы то ни стало добиться победы нокаутом в первом раунде. Нанося удары, он представляет себе лица ребят, успевших достать его за сегодня. Тех, кто нашел оправдание безделью, несмотря на то, что от них требовался результат. Его гнев разгорается с новой силой, когда в памяти всплывают физиономии людей вроде Ринкона, полицейских, с которыми ему пришлось столкнуться, улыбающихся функционеров заготовительного лагеря, пытавшихся сделать вид, будто разборка сродни идиллическому семейному отдыху. Под конец он вспоминает отца и мать, чьи поступки стали первым звеном в цепи событий, в итоге приведшей его сюда. При мысли о родителях град ударов, обрушивающихся на мешок, стихает, хотя Коннор все еще злится – и на них, и, в то же время, на себя, за то что не может ненавидеть их так, как они того заслуживают.
Он наносит удары то правой, то левой рукой, в который раз замечая, что разница в силе грандиозна. Прекратив избиение мешка, Коннор смотрит на татуировку, украшающую его запястье: тигровая акула выглядит на картинке еще страшнее, чем в жизни. Коннор успел привыкнуть к татуировке, но полюбить ее не сможет никогда. Даже волосы на татуированной руке растут гуще, чем на другой. К тому же они другого цвета. Он здесь, думает Коннор. Роланд встает за каждым ударом, который я наношу его рукой. И, что самое страшное, Коннору нравится использовать ее сокрушительную силу… хотя, быть может, это нравится самой руке.
Он подходит к станку для жима от груди, который занимают двое парней. Заметив приближение Коннора, они тут же освобождают место – ну хоть какой-то прок от начальственной должности! Подсчитав блины на грифе и прикинув вес, Коннор добавляет еще по два с половиной килограмма с каждой стороны и, устроившись на сиденье, откидывается назад, чтобы начать упражнение. Он повторяет жим от груди день за днем – и ненавидит его больше всего, потому что ни одно упражнение не демонстрирует разницу в силе двух рук так наглядно. Та, с которой он был рожден, с трудом поднимает вес. Неожиданно Коннор осознает, что его борьба с Роландом не закончилась.
– Может, подстраховать? – спрашивает парень, стоящий где-то позади. Изогнув шею, Коннор оглядывается и видит парня, которого все зовут Старки.
– Да, спасибо.
Он начинает упражнение снова и, несмотря на боль в своей
