Разделенные | страница 171

Коннор вымещает свою злость на боксерской груше по крайней мере дважды в день. А куда деваться? Если он не будет этого делать, то наверняка обрушит раздражение на голову какого-нибудь бедолаги: лентяя, не желающего чистить сортиры, или дурехи, пронесшей с собой на Кладбище мобильник, – ей, видите ли, хотелось позвонить своим друзьям и сообщить, где она находится. Или того мальчика, что куражится над каждым сообщением об атаке Хлопков, осел… Коннор лупит грушу с такой силой и бешенством, что странно, как она до сих пор не лопнула.

Рисы больше нет.

Прошел уже месяц. Коннор уверен, что она погибла от рук Инспекции, или «прогрессивных граждан», или еще кого. Не имеет значения, что ей семнадцать, что она инвалид и разобрать ее по закону нельзя. Всевидящее правительство становится близоруким, когда дело касается наблюдения за правомочностью действий собственных служб.

Коннор сильно изменился.

Он чувствует: вернулись его прежние привычки. Те самые, из-за которых в свое время он угодил под раздачу. Парень возвращается мыслями к тем временам, когда он был не кандидатом на разборку, а просто проблемным подростком. Сейчас он опять проблемный подросток, но на его плечах лежит ответственность за сотни проблемных детей. Но все же… Он не может отделаться от мысли, что причина не только в нем. Ему кажется, что агрессия исходит от руки Роланда.