Рите сделалось дурно. Ее затошнило. Машина неожиданно дернула вперед. Она откинулась назад, ударилась затылком о подголовник и потеряла сознание. Когда очнулась, в салоне было тихо. Ни гула мотора, ни возни впереди. И в какой-то миг почувствовала, что руки у нее развязаны. Исчезли путы. Она зашевелила пальцами, разминая их. Болели запястья, суставы набухли. Потом вытащила руки из-за спины. И тут наступила ломящая уши тишина. Ни одного звука, как в склепе. Несколько минут она сидела неподвижно, прислушивалась. Сколько прошло времени, она не знала. Машина не двигалась.
Она решилась. Осторожно подняла руки к голове. Ей никто не мешал. И медленно, еще опасаясь, что ее схватят, стащила повязку. И чуть не вскрикнула. Не поверила своим глазам. Она сидела в кресле у себя в квартире на Сухаревской. У ног валялась черная повязка. Рядом веревки, пустая оправа для очков. И ни одного человека поблизости. Никого.
Знакомые часы в деревянном корпусе на серванте мелодично отбили половину второго. Рита с трудом встала, оперлась о кресло. Ноги у нее были как ватные, лоб в испарине. Она неторопливо прошлась по комнате. Взяла висевшее на спинке стула полотенце. Вытерла пот. Невероятно. Она дома? Почему же не помнит, как попала к себе? Что произошло, где машина, куда подевались ее похитители? Сердце у нее билось гулко, тревожно. Она все еще ощущала слабость в ногах, во всем теле. Подошла к окну. Осторожно выглянула на улицу. Внизу у входа в подъезд горел одинокий фонарь. Под ним несколько припарковавшихся машин. Обычная ночь, привычная тишина. От легкого ветра бесшумно шелестела листва лип. Никто под окнами не стоял, не ждал ее. Она прошла на кухню. Все на месте. Все, как она оставила перед выходом к Фэрри. На белой плите чайник, на столике вымытые чашки. Ровно гудит холодильник. И кухонные часы показывают ровно половину второго. Значит, она спала, и вся эта жуть ей только приснилась? Боже, что же с ней произошло?! Радоваться ей или огорчаться?
Но разве не мечтала она оказаться у себя дома, принять душ, расслабиться, а потом полежать на диване с книжкой. И вот свершилось! О небо, какое это ведь счастье – ощущать себя свободным! Но что-то не понравилось ей в ее доме. Словно было в нем что-то не так. Словно кто-то чужой незримо присутствовал, следил за ней, она чувствовала его взгляд, ежилась, но никак не могла поверить, что в квартире кроме нее был еще кто-то. В комнатах сам воздух был нечистый. И этот знакомый тошнотворный запах кожи. Откуда он?
