Официально обозначаемая в бумагах Ключевым логом, просторная поляна на правом берегу Куекши ниже мельницы Тарасихи издревле в народе прозывалась «Ярилиной долиной» или «Ярилиной поляной», что было чутко подслушано Островским. С тех пор первое из названий быстро исчезло, а второе как бы получило права гражданства. Народные же гуляния в долине, конечно, уже без торжественного явления Ярилы, а просто с играми и хороводами, устраивались до 1940-х годов. О них до сих пор увлеченно рассказывают местные старожилы.
Сейчас значительная часть Ярилиной долины заросла кустарником, подступившим к самому ключику, сузилась и обмелела огибавшая ее Куекша. Но всякий, пришедший к Голубому ключику, особенно в пору цветения в конце весны, когда здесь растаяла Снегурочка, невольно вспомнит и повторит про себя ли, вслух ли своим спутникам проникновенные слова зоркого Берендея:
Полна чудес могучая природа!
Дары свои обильно рассыпая,
Причудливо она играет: бросит
В болотинке, в забытом уголке
Под кустиком, цветок весны жемчужный,
Задумчиво склоненный ландыш, брызнет
На белизну его холодной пылью
Серебряной росы, – и дышит цветик
Неуловимым запахом весны,
Прельщая взор и обонянье…
Не ведаю, запоминается ли туристам въезд в Щелыковский заповедник – не каменные тумбы-пилоны у повертки с большака, а метров через четыреста от них: справа от дороги изба с дворовым строением и огородом спереди на фоне смешанного леса, слева – поляна, окаймленная тем же лесом, прямо – тесовый забор и шлагбаум через дорогу. Что это – деревенька или кордон? На вид скорее все-таки деревенька, хотя из одной всего избы. Зато с двумя громкими именами – Новая деревня и Кутузовка.
Вспоминается пьеса А. Н. Островского «На бойком месте». «Я на сдачу взял от Покровского до Новой деревни», – объясняет там ямщик Разоренный. Что же, название драматургу примелькалось, так как, живя в Щелыкове, он почти ежедневно бывал в этом селении (кстати, ему же и принадлежавшем и отстоящем от самой усадьбы на версту) – проезжая мимо на Порнышскую мельницу или в Высоково, возвращаясь из Кинешмы, совершая «для здоровья» прогулки до Твердова, просто идучи по грибы и чернику в Угольской лес. А соединение в пьесе именно Покровского и Новой деревни имеет подоплеку, которую поймет лишь хорошо знакомый со здешней местностью: между названными селениями напрямик, по тропкам, всего четыре версты, а на лошадях, по дороге, – все тринадцать…
