– Садись, места тут много.
Молодой человек сел рядом и бесцеремонно уставился на Лизу:
– В детстве я думал, почему вода в море солёная, а теперь точно знаю. Это потому, что каждый вечер русалки плачут на берегу.
Он протянул пачку бумажных платочков. Лиза вытерла слёзы и посмотрела на юношу, сидевшего совсем близко. Сказать, что молодой человек был красив, значило не сказать о нём ничего. Он был прекрасен: густые чёрные волосы, тонкий прямой нос, красиво очерченные губы. Но главное – огромные, синие, как море, глаза, обрамлённые на редкость длинными густыми ресницами. В этих глазах можно утонуть, раствориться. Лиза заворожённо смотрела на незнакомца.
– Тебе не говорили, что некрасиво так пялиться на людей? – засмеялся юноша.
Лиза покраснела и отвернулась.
– Впрочем, если тебе так нравится меня рассматривать, я не против.
Девушка встала с парапета и медленно пошла вдоль набережной. Нет, ей не стоило приходить сюда. Ей совершенно не нужно знакомиться с этим красавчиком, который, видимо, уже разбил ни один десяток девичьих сердец. Завтра она уедет и постепенно образ прекрасного незнакомца сотрется из памяти. Но она не могла не обернуться, так, ради любопытства. Молодой человек сидел на том же месте, смотрел на море и совершенно не собирался следовать за ней.
Перейдя улицу, Лиза оказалась возле очередного ресторана, откуда не вышла, а вывалилась толпа изрядно подвыпивших мужчин. Спутать наших соотечественников с туристами из других стран практически невозможно. Русские мужики привыкли всё делать с размахом: пить – так до зелёных чёртиков, гулять – так до последней копейки, ругаться матом, купаться в бассейне без плавок, и при этом постоянно задавать всем: и товарищам, и официантам, и портье один и тот же вопрос: «Ты меня уважаешь?» Влив в себя достаточное количество спиртного, русский мужик обычно затягивал песню. Репертуар от Калининграда до Камчатки оставался неизменным. И даже тут, в солнечной гостеприимной Турции, в тридцатиградусную жару вечерами слышалась родная песня про мороз, который вот-вот заморозит и коня и наездника.
Лиза знала, что нужно посторониться, пропустить русских мачо или незаметно прошмыгнуть мимо. Но прошмыгнуть не получилось. Разгорячённые мужики окружили девушку, прервав вокализ.
– Ой, парни! Какая краля! Мне б такую! – выкрикнул толстый лысый коротышка с мощной цепью на шее.
– Сколько за час берёшь? – еле шевеля языком, спросил его товарищ.
Кольцо вокруг Лизы медленно, но верно сужалось.
