– Мисс Обри, я не виновна в смерти вашего отца, это нелепость, а еще я бы никогда не посмела бросить хотя бы тень позора на вашу репутацию, поэтому так долго отклоняла любые ухаживания вашего отца, верьте мне.
– Как я могу вам верить теперь, а ведь еще сегодня утром я со всей искренностью пришла в вашу спальню, делилась с вами самыми сокровенными горестями и переживаниями, и даже теряла сознание от настигшего меня горя.
– Простите меня, я вас умоляю, – бедная гувернантка готова была встать на колени.
Ее порыв остановила миссис Кларенс, которая за эти часы, что Рой производил расследование, успела так сблизиться с наследницей столь большого состояния, и даже начала намекать, что относится к ней как к дочери, и готова в любое время поддержать осиротевшую девочку.
Да, и действительно, Обри напоминала девочку в свои двадцать три года: она была маленькая, конопатая, ее рыжие вьющиеся волосы всегда непослушно торчали из-под шляпки, а зеленовато-карие глаза, наполненные слезами и отчаянием, сейчас метали негодующие молнии, тогда как, тонкие губки она сжала неимоверно сильно, возможно чтобы не выплеснуть лишние эмоции перед посторонними.
Слуга принес ей успокоительные капли и чашечку травяного чая, по совету миссис Кларенс. Девушка осторожно стянула перчатки, чтобы не обляпать их, принялась отсчитывать капли. Все это время Рой неусыпно следил за ней, а именно за ее тонкими, почти детскими пальчиками.
– Ну и кто виновен в смерти? – Послышался басистый голос судьи, который вместе с констеблями, хотел узнать отчет расследования Роя.
– Вот эта особа, – указал сыщик, при этом, все в смятении переглянулись.
– Рой! – воскликнула мать. – Что ты такое говоришь?!
– Да матушка, я утверждаю, что мистера Тэйлонта-старшего убила мисс Обри! – последняя вообще замерла со своими каплями, вперив испуганный взгляд на сыщика.
– Я?!
– Да, вы мисс Тэйлонт, и теперь, после стольких минут заблуждений, я выяснил истинного убийцу6 гувернантка действительно не виновна в убийстве и все претензии, которые вы можете ей предъявить, это то, что у нее был роман с вашим отцом, причем довольно-таки безобидный.
– У вас нет доказательств…
– Вы ошибаетесь, госпожа Тэйлонт, доказательств у меня как раз уйма, и я предъявлю их по порядку:
Первое – ваши исцарапанные руки, а именно, если быть дотошным, указательный палец левой руки…
– И это все? А вам не показалось, что я могла пораниться когда шила?
– Вы не могли шить, так как не имели ни иглы, ни нити, ни даже наперстка, это может доказать миссис Гленбонт – ваша экономка, я осведомился у нее (он взглянул на часы) не далее как полтора часа назад, да и моя матушка тоже не видела, что вы в последнее время шили, не так ли, миссис Кларенс?
