– Позволь задать несколько вопросов.
– Конечно.
– Кто именно вас создал?
– Доктор Кертис, наш Великий Отец. Он руководит Островом. И мы все его дети.
– А я могу где-то достать оружие, питание и медикаменты?
– Мы, в отличие от новых моделей, в еде не нуждаемся, человеческие болезни нас не мучают и оружие нам ни к чему. Хотя, спроси Пятидесятого. Может он тебе что-то подскажет. Вон он, возле стола. – Тейкон указал белоснежным пальцем в сторону второго андроида. Все время, пока я общался с Тейконом, Пятидесятый наблюдал за нами.
– Привет, новичок! Какими судьбами занесло к нам? – начал первым разговор андроид, когда я подошел ближе. Я обратил внимание, что его голос был металлическим.
– С чего ты взял, что я новичок?
– Мой основной флеш-блок способен запоминать несколько десятков тысяч лиц. Твоего среди них нет, поэтому и новичок. Как там на поверхности?
– Все по-старому. Солнце, воздух и вода.
– Эх, а как бы хотелось мне полной грудью вдохнуть свежий воздух. Да вот только вкуса я его не почувствую, к сожалению. В то время когда мы делали пятидесятые модели, технический уровень был совсем не тот, что сейчас. А нынешние андроиды, они же совсем как люди, верно? Спят, едят, даже смеются. Иногда мне кажется, что мы слишком увлеклись, играя в Бога!
– Ходят слухи, что один из таких сумел сбежать и прячется на юге.
– Сумел. То ли осознал, что здесь происходит, то ли осознал себя.
– Странно, как его еще не вернули.
– А зачем? Ему там лучше. Он хоть и машина внутри, но так же внутри хранит воспоминания и чувства. Здесь бы он чистил оружие или ремонтировал всякие модули. А там у него есть шанс сделать что-то полезное для добрых людей.
– Хм…Мне кажется, или ты говоришь не как бездушная машина, – в его речах я слышал что-то человеческое, сострадание и любовь к жизни.
– Я когда-то был человеком. Профессор Хезлтон собственной персоной. Я родился около ста двадцати лет назад, еще тогда, когда Остров был старым добрым Массачусетским Университетом.
– Значит, у Острова уже была почва к экспериментам. И что же с тобой случилось?
– Рак. Страшная болезнь поставила точку на моей жизни в человеческом теле. Какая ирония! Всю жизнь посвятить науке, но так и не найти лекарства. Но мои соратники нашли выход, и я продолжил жить в новой стезе. Точнее, продолжил жить мой мозг, заключенный в стальную коробку. Зря я согласился на этот безумный эксперимент, лучше бы они мне дали тогда умереть по-человечески. Тогда бы мне не пришлось сейчас торчать здесь в компании этих тупых кусков железа. Я даже вздохнуть не могу от сожаления, – мне стало его немного жаль. Вечная жизнь, обреченная на одиночество.
