Вадим открыл гяаза. Авторучка кувыркалась у самого лица. Он качнул ее так, что концы завертелись в разных направлениях. От блеска на замысловато вертящейся авторучке закружилась голова. Он выключил бортовой свет и неожиданно уснул.
За двенадцать часов до Надмарсовой Вадим начал тормозить и разворачиваться.
Через час во время завтрака, почувствовал, что корабль "раскачивается". Завершить разворот не удалось - зажегся сигнал неисправности одного из двигателей. От нерегулярной работы двигателя "челнок" стал вертеться, клевать носом и вздрагивать.
Часа два он возился с поломкой, но автоматика отказывала. Вадим совсем отключил питаниe, сообщил на Надмарсовую о неисправности. Оттуда посыпались советы, но все уже было испробовано.
Тогда он решил выйти за борт. Тщательно надел скафандр, проверил кислородные баллоны и расправил фал. Руками придерживая подвижное до непослушности тело, выглянул из люка. Привычно сжалось в груди от вида бездны.
Прицеливаясь на вынесенное далеко в сто рону сопло двигателя, оттолкнулся. Ноги отошли от борта, корабль на глазах перевернулся. Туловище выпрямилось, и, когда ноги стали уходить из поля зрения, он взглянул нa люк и удивился; в овальной дыре покачивалась блестящая головка непристегнутогo к скафандру фала.
Вадим вспотел от ужаса и напряжения. Извиваясь в скафандре, бессмысленно старался oстановить неудержимый отлет. Переворачиваясь второй раз, кинул ноги под себя, подался туловищем, головой вперёд и несколько минут парализованно ждал приближающееся сопло.
Понимая уже, что очередной переворот относит туловище вниз от сопла, до боли в грудной клетке рвался удлинить руки, пальцы. И, когда сопло прошло далёко под ногами, закричал.
Он хрипел, вертелся, ему казалось, что он задохнется не от недостатка воздуха, а от бесконечной податливости пустоты - тело, каждая мышца агонизировали в бессмысленном напряжении.
Очнувшись, Вспомнил про универсальный ключ. Вынул его из кармана, примериваясь к вращению, к "челноку", швырнул от себя. Удаление от корабля еле заметно приостановилось, но вращение тела усложнилось. В поле зрения то появлялся, то пропадал корабль.
Закрыв глаза, Вадим попытался спокойно оценить то, что знал уже отчаянием. Кислорода в двух баллонах хватит часа на два, c Надмарсовой раньше чем за восемь часов не успеть. Два часа пытки. Два часа каждый вдох-шаг к смерти... Опустеет один баллон, потом другой... и все дальше, и дальше будет тело корабля...
