То есть, когда мы находимся в ДСМ-состоянии, наши мысли пускаются то в одном направлении, то в другом не потому, что мы «хотим» или «решили» о том или этом подумать, а потому, что те или иные наши отношения с «другими людьми» (этими интеллектуальными объектами нашего же собственного внутреннего психического пространства) не разрешены – представляют собой некие «актуальные доминанты» [А. А. Ухтомский], «незавершенные ситуации», «незакрытые гештальты» [Ф. Пёрлз].
Иными словами, наше собственное мышление – не есть собственно наше мышление (по крайней мере, если речь идет о непроизвольной мыслительной деятельности человека – в состоянии активизации «дефолт-системы мозга»), а есть вынужденный процесс, происходящий под действием вполне определенных сил. И силы эти отнюдь не мистического происхождения и не метафизического свойства, а так организованные в нас наши собственные фактические отношения с «другими людьми», где, впрочем, и мы сами, и эти «другие люди» – лишь интеллектуальные объекты нашего внутреннего психического пространства.
Невозможность недумания[50], таким образом, обусловлена не просто какой-то спонтанной активностью нашего мозга (порожденной, допустим, пейсмейкерной активностью клеток ретикулярной формации), а тем, что он постоянно занят решением социальных задач, пусть и представленных таким вот странным образом.
Впрочем, нужно признать, что вся эта, по существу, псевдосоциальная деятельность, выглядит, как минимум, нелогично. Понятно, что когда мы находимся в непосредственном отношении с другими людьми, вполне естественно думать о них, выстраивать с ними некую коммуникацию. Но если их нет рядом, если они в данный момент отсутствуют (а может быть, даже уже умерли – ведь и с такими персонажами мы можем вести разговоры в собственной голове), то почему мы продолжаем с ними говорить?
По всей видимости, здесь мы имеем дело с неким преобразованием естественного психического механизма, который эволюционно создавался под другие цели и задачи, но вследствие появления в нас специфических только для человека образований (например, «плоскости мышления», «пространства мышления» и нашего личностного «я»), видоизменился и стал работать именно таким – «нелогичным», противоестественным почти образом.
Можно предположить, например, что в случае других животных дефолт-система мозга вовсе не является «дефолтной», а напротив – постоянно активна и является даже приоритетной функцией (недаром же у человека переключение на «дефолт-систему мозга» осуществляется автоматически и неизменно – как только он перестает выполнять какое-то осознанное целенаправленное действие).
