Давайте попытаемся всё упростить и свести к некоему очень грубому примеру. Представим себе, что у нас есть автомобиль и некое представление о нем – такой, будем считать, интеллектуальный объект нашего внутреннего психического пространства. Понятно, что этот объект включен в самые разные системы, которые здесь же, в нашем психическом пространстве, расположились (контексты, классификации, функционалы). И мы понимаем, что с этим предметом могут произойти самые разные вещи – машина может сломаться, ее могут угнать, она может пострадать в результате ДТП и проч., ее надо мыть, менять ее колеса и масло, оформлять на нее страховку. Но все эти опции уже как бы вшиты в сам этот интеллектуальный, будем говорить, объект – нашу машину, и они могут быть актуализированы лишь определенными обстоятельствами, которые, в свою очередь, находятся в каких-то других системах моего внутреннего психического пространства (управление транспортным средством, переезды и перевозки, страхование, ДТП, ПДД и т. д.).
Еще раз: все, что может произойти с этим интеллектуальным объектом, уже предполагается самим фактом существования этого интеллектуального объекта как такового, а самое главное – это будет происходить, потому что возникнут обстоятельства, которые являются точно такими же интеллектуальными объектами моего внутреннего психического пространства, столь же простроенными и организованными.
Грубо говоря, ломается машина, потому что в ней есть сложные механизмы, которые испытывают нагрузки, а угоняют машину, потому что есть воры, которые так поступают, отправляясь потом или в тюрьму, или на Багамы, наконец, аварии происходят, потому что одни машины могут столкнуться с другими машинами и т. д. и т. п. Всё это как бы естественным образом вытекает из самой той ткани картины реальности, в которой мы все счастливо существуем. И машина не будет делать ничего, что бы ни было так обусловлено. Она не пойдет в пляс, заслышав музыку, не обидится на нас за то, что мы ее не помыли, не выдаст нам набор каких-то произвольных требований, не уедет от нас куда-то на край света по собственной прихоти, наконец, она даже умереть не может без нашего на то согласия.
Но вот с «другим человеком» всё иначе: будучи таким же интеллектуальным объектом нашего внутреннего психического пространства, как и автомобиль, он на все это способен. Он, как бы будучи в нас, обладает в нас же самих своей собственной волей, является как бы самодвижущимся и непредсказуемым элементом нашего собственного внутреннего психического пространства, и в этом его уникальная особенность, имеющая для нас чрезвычайные последствия.
