Когда маркиз ушел, Сидни задумался о своем внезапном возвышении. Покидая Англию, он едва смел мечтать, что фортуна дозволит ему приблизиться к таким почестям после многих лет неустанного труда, а она подарила ему это все без каких-либо с его стороны усилий. Несомненно, думал он, некая сверхъестественная сила печется обо мне и направляет события к моему благу. Я не простого рода — так подсказывает мне сердце; к тому же неземной голос назвал меня сыном достославного. Но если случай или предначертанный ход Судьбы воссоединит меня с родителями (коли они еще живы), им не придется краснеть за наследника, будь они хоть величайшие из земных властителей.
Эти размышления прервал внезапный стук в дверь.
— Войдите, — сказал Сидни.
Дверь отворилась, впустив необычайно высокого и дородного джентльмена. Он подошел к Сидни и снисходительно осведомился:
— Так это вы — английский паренек, расквартированный в моей гостинице?
— Полагаю, сэр, я и впрямь тот, о ком вы говорите, — ответил Сидни, с любопытством изучая румяное лицо хозяина и его старомодный наряд, который составляли треуголка и древнего покроя мундир.
— Хм. Я пришел сказать, что обед на столе и я намерен осчастливить вас своим обществом.
Сидни вытаращил глаза, однако вежливо ответил, что весьма польщен.
— Да, молодой человек, так говорит ваш язык, а вот глаза выражают совсем иное. Впрочем, мне безразлично, угодно вам мое общество или нет. У себя в доме я делаю, что пожелаю. Идемте.
С этими словами джентльмен зашагал в столовую, а изумленный гость поплелся следом. За едою оба по большей части молчали: Храбрун деловито уничтожал жирного жареного гуся, а Сидни размышлял, что за дикие нравы в стране, где хозяин гостиницы может докучать постояльцам. Когда слуги удалились, поставив на стол вино, пожилой джентльмен начал выказывать все признаки, что имеет желание поговорить. После нескольких «гм» и «м-да» он нарушил тишину следующим вопросом:
— Значит, молодой человек, вы говорите, что приехали из Англии?
— Да, сэр, — был короткий ответ.
— Нечего так морщить свой маленький носик. Небось считаете, что обедать со мной — ниже вашего достоинства, э?
— Уверяю вас, сэр, я вообще об этом не думал.
