— Иду, бабушка, — ответила Элька.
Витик ушел, опять не найдясь с ответом. Но тяжесть моторчиков в кармане быстро заглушила досаду.
…Едва Витик разделся, позвонил Фуня.
— Где вы с Малькой шляетесь? — закричал он. — Чучундра меня допрашивала, почему вас нет на занятиях. Ты помирился с ней?
— Никогда в жизни! — мрачно ответил Витик. — Она во всем призналась. Такой обман не прощают. А что, разве она в школу не пришла? И дома ее нет. Но мне это неинтересно.
— Зря ты так на нее разозлился, — сказал Фуня. — Она же не из вредности…
— Хватит, Фуня! Здесь не о чем больше говорить, — оборвал его Витик.
— Нет, есть о чем! — взъярился Фуня. — Ты злой, оказывается. Вдруг она где-нибудь сейчас страдает, а ты сидишь дома и думаешь только о себе!
Витик вздрогнул и поскорее переключил разговор.
— Вот ты орешь, а я моторчик достал, — сказал он.
— Да ну?! Где? Давай сюда скорее! — сразу забыл обо всем Фуня.
— Иду, только пообедаю, — ответил Витик и повесил трубку.
«Значит, в школу она все-таки не пошла, — думал он, разогревая обед. — Наверное, тоже переживает. Не такая уж она безнадежная. Где она сейчас? Вдруг с ней что-нибудь случилось? Да что с ней могло случиться? К Тоньке, наверное, пошла».
После обеда Витик не выдержал и опять позвонил Мальке. Подошла бабушка. Витик сделал девчоночий голос и позвал Малю, а когда она подошла и стала алёкать, немного послушал и тихо положил трубку. Ничего с ней не случилось. Дома.
Эксперимент начали с новой Фуниной идеи: задувать на искру холодный воздух из резиновой клизмы, выдержанной в морозильнике.
— Минус двадцать, — говорил Фуня. — Искра точно упрется.
Может быть, искра и упиралась, но в шаровую молнию почему-то не сворачивалась. Наверное, они опаздывали с дутьем или дули слишком рано. Кроме того, клизма в морозильнике застывала и давилась с трудом, а потом взяла и треснула длинной трещиной, и была она как рот, который смеется над ними.
Фуня как глянул на эту гадкую улыбку, так сначала даже сам улыбнулся, а потом врезал по клизме ногой, попал в окно и чуть стекло не выбил. У него даже слезы на глазах выступили.
Ошалев от неудач, они подставляли под искру всё подряд: бумагу, полиэтилен, вату, марлю. Дули зубным порошком, маминой пудрой, брызгали папиным дезодорантом — все впустую. Шаровой молнии так и не было…
Возвращаясь вечером домой, усталый и расстроенный Витик вспомнил о Мальке: как она там, что делает? И вдруг ужасно пожалел, что порвал с ней навсегда. Ну что она такого сделала? Ну навыдумывала всякого. Зато как было интересно: прятались, переживали, обсуждали, как будут убегать от родителей. С Элькой никогда такого не было и быть не могло. Малька, наверное, теперь бросит Научное Общество. И молния не получается. Ни молнии, ни Мальки. И вдруг ясное уверенное решение пришло к нему: Мальку надо сейчас же простить, а если он этого не сделает, будет дурак и злодей!
