После школы, с великим трудом отвязавшись от Фуни, который талдычил про искровые машины и науку вообще, Витик побежал в книжный магазин. Малька была уже там и смотрела на двери. Витик медленно подошел к ней, она опустила голову.
— Пришла, значит, — сказал он.
Малька слабо кивнула.
— Почему от меня бегаешь?
— Я не бегаю, — тихо сказала Малька и затеребила пальцами застежку на куртке.
— Нет, бегаешь! — повысил голос Витик.
Малька подняла на него намокающие глаза, и Витик сразу сбавил тон: не хватало еще, чтобы она начала реветь прямо тут, при людях…
— Что ты наговорила про меня своим родителям?
— Я?! — Малькины глаза сразу высохли. — Ничего не наговорила.
— И то, что я хочу обворовать физический кабинет, тоже не говорила?
— Кабинет? Ты что! — возмутилась Малька.
— Тогда почему они тебе не разрешают со мной дружить?
Малькины глаза снова заблестели.
— Говори! — приказал Витик. — А то уйду, и тогда — всё.
— Я боюсь, — прошептала Малька. — Ты перестанешь меня уважать…
— Уважать?! — изумился Витик. — Это еще почему?
Малька закрыла лицо руками и начала всхлипывать. Витик оглянулся. Охранник и две молодые продавщицы уже поглядывали на них с интересом. Витик схватил Мальку за рукав и потащил из магазина. Она послушно пошла за ним.
— Идем к нам, — сказал Витик. — Мама с папой на работе, брат в институте, реви сколько хочешь.
Малька молча помотала головой.
— Ну, тогда в парк, там сейчас никого нет.
В парке действительно было пусто, только изредка к синему полотнищу с надписью «Финиш» с мощным пыхтением проносились лыжники. Малька и Витик пересекли лыжню и по чьим-то следам, оставленным в рыхлом снегу, пошли к беседке с колоннадой, любимому месту Витика в парке. Снега было много, деревья из-за этого казались низкими, скамейки совсем утонули в сугробах. Недавно опять был снегопад, в сереньком воздухе еще качались редкие крупные снежинки и устраивались, как белые звезды, на красной Малькиной куртке. Ее белая шапка с помпоном сама была как кучка снега, а колготки и белые мохнатые сапожки сливались с окружающей белизной. Если прищурить глаза, начинало казаться даже, что красная курточка сама плывет над сугробами.
«„Человек-невидимка“. Герберт Уэллс», — подумал Витик.
Он подошел к одной из скамеек, смахнул снег и сел. Малька устроилась рядом, плотно сжав коленки и подняв воротник куртки. День был не морозный, но сыроватый, Витику было зябко, и он подумал, что Мальке, наверное, холодно в ее тонких колготках. Но не откладывать же из-за этого разговор.
