Буквально в следующий миг он позвонил несколько раз поспешно по телефону и с жаром отменил какие-то серьезные дела. Потом взялся за ручки Янгалибуса и тихо покатил меня к берегу реки. Глядя на то, как он бережно, даже нежно обращается с несчастным инвалидом, никто бы не поверил, что это один из самых опаснейших террористов планеты. Он отвел меня в безлюдное место и начал изливать свою преступную душу. От его рассказа мурашки бегали по спине!
Он, оказывается, собирался взорвать несколько вокзалов одновременно по всей нашей стране. И когда пробудились у него совесть и чувство справедливости, он испытал невероятный шок и пришел к выводу, что его кровавая борьба бессмыленна. И он дал отбой!
Он был очень взволнован и искренен. Говорил отрывисто, с жаром. Вечерело. Я уже начал беспокоиться и искал повод отвязаться от назойливого прилипалы. И тут прибежала моя любимая Жанмила.
Обеспокоенная молчанием моего телефона, она с нашими детьми приехала на такси на то самое место, где я каждый день охотился за своими клиентами. Конечно, она об этом не знала, и когда провожала сюда или встречала меня здесь, то думала, что я просто прогуливаюсь вдоль берега реки. И вот сейчас она, по обыкновению, быстро нашла меня. Дети весело шумели и бросились обнимать меня. А Жанмила, счастливая, радостная, смотрела на нас со слезами на глазах!
Вот тут-то произошло невероятное! Мы, радостные, даже не заметили, что прозревший террорист исчез куда-то. Вдруг он вернулся на красном, красивейшем лимузине. Весь в слезах он подарил свой лимузин мне. Я отказывался как мог, но он просто оставил машину и ушел пешком.
В принципе, она мне и не нужна по понятным причинам. Но, что поделаешь, случилось так, что машина махрового террориста очень понравилась моей любимой Жанмиле. Она приняла ее за подарок какого-то доброго господина ветерану, инвалиду войны, в знак уважения его боевых заслуг в ратных делах во славу отечества.
Счастливая Жанмила грациозно, медленно подошла к лимузину, изящным движением открыла дверцу, повернула голову ко мне и встряхнула длинными волосами так, что они волной поплыли по воздуху. Она делала все это ради меня, и мне было любо смотреть на нее. У меня голова закружилась от нежности! Она это чувствовала и, радостная, села в эту славную машину. Посадила рядом доченьку, улыбнулась нам, помахала рукой и поехала вдоль берега реки. Отъехав несколько сот метров, остановилась на пустом пляже.
