Оказалось – она незаметно выбралась оттуда и через калитку вышла прямо на морской берег. Там она отыскала заветренное местечко, чтобы высушить длинные волосы. И там же, в дюнах, переоделась.
Она решила, что скромное платье в голландском вкусе пригодится в любой стране. Поэтому выбрала синюю юбку с полосатой каймой внизу, белые чулки (взяла полдюжины пар!), сандалии на деревянной подошве, три белые сорочки, синюю кофту со шнурованием и с рукавами чуть ниже локтя, черную накидку до талии, две кружевные косынки – прикрывать вырез на груди. Косы она уложила и спрятала под маленький чепчик.
Юбка не прикрывала щиколоток, и Анриэтта с удовольствием смотрела на свои ноги – после растоптанных мужских сапог они казались ей совсем крошечными.
В таком виде она и явилась перед московитами.
Ивашка уже знал от Денизы, что носить пестрое в городах на побережье Балтийского моря не очень принято. Узнал он это после попытки купить ей дорогой летник с галунными нашивками, вышитыми вошвами и прочими украшениями, которые она сочла варварскими, хотя вслух этого не сказала. Денизе нравилась простота – лучше всего она себя чувствовала в наряде бегинки.
Петруха тоже знал, что немки и голландки одеваются скромно. А вот Шумилов, который после смерти Алены на женщин не смотрел вовсе, несколько удивился – ему казалось, что француженка должна разрядиться в пух и прах.
Чтобы не видеть ноги в белых чулках и голые почти по локоть руки, он мрачно отвернулся.
Анриэтта подошла и кротко сказала, что баня – к услугам господ московитов.
Господа московиты поднялись с чурбаков, на которых сидели, и Петруха осведомился, как обстоит дело с полотенцами. Оказалось – Анриэтта купила и полотенца. Небольшие, ну да выбирать не приходится.
Потом был скромный обед – жареная салака с хлебом, политый сметаной творог и на большой тарелке какое-то подозрительное темное мясо.
– Что это за птица? – спросил озадаченный Ивашка.
Позвали рыбачку – и, к счастью, оказалось, что «ворона» по-латышски звучит очень похоже – «варна».
– Тут что, ворон едят? – изумился Петруха. Выяснилось – едят, да еще как, целыми бочками заготавливают.
Блюдо отдали доброй рыбачке нетронутым.
И, поев, стали решать, как быть дальше.
– Плыть в Гданьск, – сказала Анриэтта.
– Но мы можем потратить в Гданьске время зря, – возразил Шумилов.
– Их надо искать там.
– Отчего вы так решили?
Анриэтта, прищурившись, поглядела на несговорчивого подьячего.
– Господин Шумилов, не показалось ли вам странным, что ваши перебежчики так скоро добрались до Либавы?
