Тут Васька впервые увидел, как на самом деле одеваются европейские женщины. С голыми грудями они не расхаживали и подолов прилюдно не задирали – так что немецкие печатные листы оказались лживыми. Но вот что его несколько примирило с длинными подолами – так это туго затянутый стан у большинства красавиц. В Москве такого и в заводе не было: считалось, что показывать перехват женского стана мужчинам – великий соблазн, и женщины подпоясывали только нижнюю рубаху, и то по древнему убеждению, что пояс бережет от нечистой силы. Поверх рубахи носили одежду длинную и немного расширенную к низу, так что иная боярышня на выданье, шествуя к храму Божию в многослойных нарядах, сильно смахивала на копну сена, о дородных боярынях и говорить нечего. Да что женские наряды – жупаны польской шляхты тоже были призваны подчеркнуть узкий перехват, если он у кого имелся. И даже на жупане из самого дешевого сукна были большие нашивки на груди из золотого галуна. Молодые шляхтичи щеголяли в узких портках и таких коротких доломанах, что, если поглядеть со спины, задница видна.
Герхард, который и тут успел побывать, повел московитов смотреть знаменитый костел Девы Марии, что на Мариацкой улице. Они, идя, ошалело таращились на высокие, в три и четыре жилья, дома с большими окнами, шепча друг дружке:
– Видал? А у нас-то…
На Москве такого и в заводе не было.
– Говорят, тут могут одновременно слушать мессу двадцать пять тысяч человек, – сказал Герхард, – мы можем зайти, если угодно.
Возник спор: может ли православный человек зайти в католический костел. Было страх как любопытно – и Герхард помог московитам решиться:
– Вы же там молиться не станете, посмотрите и уйдете.
И дальше он повел Воина Афанасьевича с Васькой улицами и закоулками, восклицая:
– А вот ратуша! А вот Двор Артуса – там, говорят, печь такой величины, что в ней плясать можно! А вот, глядите, фонтан Нептуна! А вот – нет, не дворец это, всего лишь ворота, Зеленые ворота…
Нагулялись московиты до того состояния, что ног под собой не чуяли, и это было прекрасно – они вели себя, как иноземцы, какие-нибудь парижане, осматривающие европейский город, открытый и гостеприимный, где нет заборов длиной во всю улицу и ворот, из которых выскакивают псы, натравленные на прохожего одуревшей от скуки боярской дворней.
– Переночевать можно в гостинице, – предложил Герхард. – Есть такие дома, где можно снять отличную комнату, кровати застелены чистым бельем. Поужинаем, выспимся, а завтра опять на прогулку, я же еще не все показал.
