«Псих какой-то», – подумала Люська, рассматривая придурка в зеркало заднего вида. Охранник при виде этого психа вдруг до смерти перепугался, открыл шлагбаум и попросил Люську посторониться. Люська отъехала в сторону, и Мазерати промчался мимо. Этот идиот несся по парковке с приличной скоростью, и Люська удивилась, как он еще никого не убил. Когда она припарковалась и выходила из машины, мимо нее проследовал странный длинноволосый тип в рваных джинсах со стразами. Он повернулся, одобрительно посмотрел на Люськин красный спортивный Мерседес, ее красный костюм, цокнул языком и пошел дальше. Люська поняла, что это был тот самый придурок из Мазерати, и пожалела, что надела красный костюм.
«Умный любит ясное, а дурак красное!» – думала Люська входя в холл Альбатроса.
Альбатрос Люське не понравился. Это был самый настоящий советский шик конца шестидесятых – начала семидесятых. Из стекла и бетона. При этом шик этот был обшарпан до невозможности. Люська сразу представила, как завывает в окнах Альбатроса зимний ветер, постоянно дующий с залива. В директорском кабинете, где ее ждали Андрей и Сема, Люську разобрало настоящее веселье. Обстановка кабинета полностью соответствовала партийному стилю эпохи застоя. Богато, зажиточно, обшито деревом, но так же обшарпано, как и сам Альбатрос. Над креслом директора громоздилась огромная репродукция картины Айвазовского «Девятый вал».
Люська расцеловалась с мужиками и поняла, что произвела на них неизгладимое впечатление.
– Не понимаю, как вы женщины ухитряетесь с возрастом выглядеть все краше и моложе! – высказал свое мнение Федоров.
– Я тут уже Кразману объясняла, – ответила Люська. – Все дело в клизмах! А вы мужики клизмы боитесь, поэтому и стареете.
– Люсь, ты мне адресочек этих чудодейственных клизм шепни, я туда свою жену отправлю, – сказал Каменецкий.
– Нет, Сема, клизмы – дело интимное, если б твоя жена хотела, давно б уже этот адресок имела. Ты мне лучше вот что скажи, сколько на твоей памяти сменилось директоров в этом вертепе?
– Трое, а что? – Каменецкий сделал брови домиком.
– Тебя это разве не настораживает? Тут же налицо какая-то системная ошибка. Директор – это тебе не швейцар какой-нибудь, чтоб его каждый сезон менять.
– Ты это к чему? – поинтересовался Федоров.
– Сема, Андрей! Картину эту надо срочно перевесить, а еще лучше выкинуть. Она же всех директоров этой волной смывает на хрен!
Мужики засмеялись.
– Да ладно тебе, Люся! Вечно вы тетки своим фэншуем все проблемы разрешить норовите, – Федоров расположился за круглым столом для переговоров. – Садись лучше. Обсудим твои условия.
