Она бы с удовольствием погрузилась в работу, как это она сделала после того, как разошлась со Славиком, но работа была отлажена до автоматизма. Люська большее время своего рабочего дня играла на компьютере в карты или в шарики. Конечно, никто из подчиненных об этом не знал, но разве в подчиненных дело? Миша Кразман на работу уже практически не ходил, переложив все заботы о деле и завязав все деловые связи на своего сына Бориса. Борис относился к Людмиле Владимировне Закревской уважительно, но спал и видел, как бы посадить на ее место, какую-нибудь свою подругу. А Люська, в свою очередь, понимала, что если она хочет сохранить этот бизнес за собой и, более того, передать его по наследству Ваньке, то уйти со своего поста она сможет только, если на ее место сядет сам Ванька или Ванькина жена. Но для этого необходимо было вступить с Борисом в подковерную борьбу на несколько лет. Воевать Люська категорически не любила. Это было некомфортно и противоречило всем ее детским мечтам о непыльной и денежной работе. Слегка подумав, она отправилась к своему компаньону Кразману в его загородное владение.
Миша Кразман Люськиному приезду явно обрадовался. В последнее время, отойдя от дел, он увлекся выращиванием различных огородных культур и учинил у себя в имении, раскинувшемся на двух гектарах престижной пригородной земли, огромный чудо-парник, похожий на городки колонистов безвоздушных планет из фантастических фильмов. Кразман был одет в синий рабочий комбинезон и соломенную шляпу, на носу у него чудом держались модные очки со стеклами без оправы, а на шее в лучших традициях огненных девяностых сверкала золотом толстенная цепь, но не с крестом, а с огромной звездой Давида.
– Миша, Миша! – запричитала Люська с еврейским акцентом, при этом она погладила наманикюренным пальчиком магендовид. – Неужели, ты таки сделал обрезание?
– Отстань, охальница! – ответил Кразман, окидывая Люську одобрительным взглядом. – Ты же знаешь, я русский в душе! Чего приперлась?
Он поцеловал Люську в обе щеки и махнул рукой на лавочку у парника. Из парника выглянул узбекский рабочий с лицом восточного князя. Он увидел Люську, и вежливо поздоровался.
– Иди, Фархад, продолжай без меня, – сказал ему Кразман. – Пришли тут ко мне.
Узбекский князь Фархад исчез за матовыми стеклами теплицы.
– Ходют и ходют, никакого от них покоя! – заметила Люська, присаживаясь на лавочку.
– Ты, деточка, никак съела чего? Я тебя, пожалуй, такой молодой и не видел никогда! – Кразман, кряхтя уселся рядом.
