Они шли по странно заполненному народом ночному Невскому, Соня крепко держала Лопатина под руку и прижималась к нему. Лопатин чувствовал себя практически счастливым. Однако на подходах к дому Шнейдеров ноги Соне откровенно изменили, они стали буквально подкашиваться, и Соня уже практически повисла на Лопатине. Ему пришлось даже в какой-то момент перекинуть её через плечо и нести таким образом к парадной. Там он её поставил и собрался уже, было, нажимать на звонок, как Соня обняла его за шею и нежно поцеловала. Лопатин, можно сказать, от этого просто офигел и впился губами в Соню. Целовались они довольно долго и в тот момент, когда поцелуям уже надлежало бы смениться чем-то более существенным, когда Лопатин почувствовал, что вот-вот разорвется на части, он решительно нажал на кнопку интеркома. Дверь моментально открылась.
– До завтра, – прошептал Лопатин, отстраняясь от Сони. Соня тяжко вздохнула, практически застонала, чмокнула Лопатина в щёку и исчезла за дверью. Лопатин подошел к газону, нашел сравнительно чистого снега, натер им лицо и побрел в сторону своего дома. Идти предстояло довольно долго.
Назавтра Соня, конечно же, на лекции не пришла. Наверняка отсыпалась. Лопатин, который сам утром проснулся от дикой головной боли, не стал ей звонить, чтобы не разбудить. Уж пусть лучше отоспится. Глядя на болящего Лопатина, Валерка издевался над ним и интересовался, какой такой гадости Лопатин насосался накануне. Лопатин вспомнил коктейли, которые они пили с Соней, и его затошнило. До унитаза, однако, он добежал вовремя, и там его уже вывернуло наизнанку. После этого Лопатину откровенно полегчало, а уж когда Валерка дал ему выпить капустного рассола, он и вовсе пришел в себя.
– Дожили до финского праздника «Похмеляйнен», – веселился Валерка. – Между прочим, первая стадия алкоголизма.
– Никакая это не стадия, а говно, которое мажорам в коктейли мешают, – при воспоминании о вчерашнем Лопатина аж передернуло.
– Это в Филармонии в антракте эту гадость подают? – Поинтересовался Валерка, который накануне с интересом наблюдал сборы Лопатина в Филармонию.
– Иди ты! После Филармонии меня Соня в клуб затащила. Ей там больше нравится.
– Логично. Филармония для души, а клуб для всего остального.
– Издевательство это над организмом, а никакое не остальное.
– А кто сказал, что будет легко? Это тебе не Еву с яблоком охмурять по музеям и консерваториям.
– Ага! Тебя послушать, так эта Ева прямо ангел какой-то. Может она тоже самокрутки курит.
