– Ничего не шантрапа, – возмутился вождь мирового пролетариата. – Это революционный военный моряк и типичный представитель революционного пролетариата – революционный рабочий!
– Дельфин и русалка, они, если честно, не пара, не пара, не пара! – пропел великий поэт. – Вот это точно не моё!
– А почему же тогда они в юбках? – ехидно поинтересовался великий царь.
– Каких таких юбках? Ну, что вы, господа, в самом деле, – возмутился великий вождь, – это у них шинели развеваются, клеши, ну, как у моряков положено, и революционные шальвары. Чего там рабочие еще носят? Я уж и не помню.
– Ну и что там, на крыше моряк с рабочим в революционных шальварах поделывают? Высматривают, где бы им еще чего пограбить? – с лица великого царя еще не сошла ехидная ухмылка, но в глазах уже нарастали молнии.
– Почему сразу пограбить? – возмутился вождь.
– А как же, по-вашему, эту столь любимую вами экспроприацию обозначить? Да еще так, чтобы такие вот морды революционные поняли, что им делать? Это ж вам не революционная интеллигенция, мать её, не Троцкий с Бухариным. Это, я вам ответственно заявляю, никакие не революционеры, а бандиты самые настоящие и место им в Сибири! – царь явно разволновался и выпучил глаза.
В это время одна из фигур на крыше наклонилась и наглым образом плюнула в сторону собравшихся на спуске к Неве.
– Видали? А говорите не шантрапа!
– Не доплюнет, – львиный пёс Ша-цзи, – сладко зевнул. – Они тут, было дело, начали в туристов камнями кидаться. Целая комиссия из охраны памятников приезжала. Даже сеткой хулиганов этих от греха накрыли. Есть мнение, правда ещё весьма слабое, перенести их куда-нибудь.
– Правильно! К девушкам с веслами, им там самое место будет, – царь показал кулак распоясавшимся хулиганам, а вождь пролетариата погрозил пальцем. В ответ находчивые «Моряк и рабочий» состроили страшные рожи.
– Нам без разницы, лишь бы подальше от вверенного нам острова, – заметил один из охранных львиных псов Ши-цза.
– Тогда отвечайте, как на вверенный вам остров Горький с Добролюбовым просочились? – грозно поинтересовался великий царь.
– А еще пионеры-герои и собака Павлова! – добавил вождь мирового пролетариата.
– Пионеры-герои не считаются! Другие бюсты и барельефы тоже. Это же просто говорящие головы и от них никакого вреда, – пояснил один из стражей Ши-цза. – Они по дворам не шляются, как у вас у демонов принято, алкашей не пугают. А собака Павлова, разумеется, по блату. Собака всё-таки. Некоторым образом нам родня. Она, между прочим, на закрытой территории установлена. Кому плохо, если животное лапы разомнет, да оросит близлежащие кусты? Кроме того, она обычная собака, хоть и натерпелась при жизни всякого. А обычные собаки в основном молчат, или, в крайнем случае, просто говорят «гав-гав».
