Еще Николай сделал акцент на изучение картин Пикассо. Он заметил, что картины Пикассо строятся на объемно-геометрических формах. Они передают пространство и создают необыкновенно сильное впечатление своим ритмом плоскостей и пятен, сделанных небольшой гаммой красок.
Он уже давно почувствовал, что от картин знаменитых мастеров как бы заряжался - как сам любил говорить, "заряжался, как от аккумулятора". В мастерской Машкова его увлекала интересная практическая работа, о которой он мечтал, да и студенты - соратники по учебе были энергичными и великодушными людьми, о которых он потом вспоминал почти трепетно. "Девушки наши были новой формации, энтузиасты искусства. Они хотели быть равными с мужчинами, но не теряли женственности. Мужчины были просто богатырями, не поддающимися ни холоду, ни голоду. Они никогда не падали духом". Жизнь в мастерской была творчески насыщена и необыкновенно интересна. Часто к ним заходил Маяковский, читал свою новую поэму "Мистерия-буфф", "Облако в штанах" и другие произведения. Из воспоминаний Николая Степановича: "Это было потрясающее, незабываемое чтение, какое-то извержение вулкана. Маяковский читал "во весь голос", и его слушали, как Шаляпина. Это было чудо!" Он беседовал со студентами, как всегда ратовал за плакат, за его могучую силу агитации. Маяковский считал, что плакат силой своего воздействия может остановить человека, заставить его прочесть, запомнить, вызвав к действию. Он считал плакат самой лаконичной, броской формой общения со зрителями. Возможно, что именно Маяковский настолько подействовал на Николая, что послужил толчком в его дальнейшей творческой жизни в области плаката.
Кроме Маяковского, в мастерскую приходили и другие поэты. Заходил и А. В. Луначарский. Он запросто беседовал со студентами, смотрел их работы, давая в основном положительную оценку. Но больше всего его интересовала и волновала проблема создания настоящей революционной картины. Он считал, что пролетариату нужна картина, как некогда яркая статья Белинского или новый роман Тургенева. Она должна бить по нервам, а художник должен творить эту картину так, как будто она выношена в его душе. Дискуссии с Луначарским оставили глубокий след в душах молодых художников (Николай позже в своем творчестве не раз вспоминал его слова).
В мастерской бывал и В. И. Ленин. Правда, его посещение было вызвано, скорее всего, не интересом к искусству, а тем, что там училась сестра Инессы Арманд - той самой, которой сильно увлекался Ленин. Возможно, сестра была "связной" между ними. Для студентов же появление Ленина в мастерской было большим событием. Он вел с ними беседы, говорил о роли художника в обществе, о свободе творчества, о том, что художник больше не будет нуждаться в покупателях - у каждого будет социальный заказ. Эти слова буквально окрыляли Николая и всех студентов.
