Разговор на генералском застолье шел самый светский, и только в самом конце его несколько подвыпивший Миллер откинулся на спинку стула и, зачем-то жестикулируя вилкой, объявил:
– Господа, нынешние кандидаты в правители России обанкротились! Я не хочу называть конкретных имен, но помяните мои слова, возрождение нашей родины начнется с востока. И совершенно напрасно некоторые наши политики пренебрегают иностранной помошью, а кое-кто, и вообще, настроен к ней враждебно. Уверяю вас, это не так! В конце концов союзники поймут, чем это им грозит, и начнут помогать нам всерьез. И вот тогда-то станет вопрос о по-настоящему сильной личности…
Гордый своей тирадой Миллер поочередно посмотрел на обоих полковников и многозачительно закончил:
– Надеюсь, господа, вы понимаете, кого я имею в виду…
Чеботарев удивленно воззрился на Миллера, переглянулся с Костанжогло и, догадавшись, что, по всей вероятности, речь идет о генерале Хорвате, тактично промолчал. Костанжогло же вообще опустил глаза. До конца обеда к этой щекотливой теме никто из сидевших за столом больше не возвращался…
Уже гораздо позже, вышагивая рядом с Чеботаревым по тщательно очищенному от наледи тротуару, Костанжогло спросил:
– Ну и как вам, полковник, наш милый генерал?
– Главное, честен, – отозвался Чеботарев. – А все остальное – от наивности и полного незнания реальности.
– Да уж, – вздохнул Костанжогло, – реальность, хуже некуда…
– Но все-таки, – неопределенно хмыкнул Чеботарев и с наигранной бодростью поинтересовался: – Ведь ваша-то миссия удалась?
– А как же! – Костанжогло выругался коротко и зло. – Настолько, что даже моего посланца к Миллеру выкрали из поезда уже здесь…
– Хунхузы? – живо спросил Чеботарев. – Может, случайность?
– Какая к черту случайность! – махнул рукой Костанжогло. – Его одного только и взяли.
– Это точно?
– Точнее некуда. Жена здешнего чиновника с моим офицером в одном купе ехала. Она все и рассказала.
На какую-то секунду Чеботареву стало не по себе. Перейдя кордон, он как-то расслабился, и теперь напоминание о прежней опасности заставило его стать предельно собранным.
– Значит, в покое не оставили… – вслух продолжил свою мысль полковник и сам же себя спросил: – Осталось выяснить, кто?
– Тут вам и карты в руки, – заметил Костанжогло и сухо добавил: – Я со своими людьми, конечно, буду помогать, но учтите, как только все выяснится, я сразу назад, главное, как вы знаете, там…
* * *
Тешевича вывели из подвала в верхние комнаты только на третий день. И едва поручик оказался в разоренной купеческой гостиной, как сидевший здесь маленький и вертлявый чекист огорошил его:
