Глава десятая
Капитан Щеглов
И впрямь, подарок судьбы! Сказать, что Ордынцев был изумлен – значит, не сказать ничего. Он не верил собственным ушам! Разве можно было предполагать, что в Петербурге, в маленьком слободском участке, куда Дмитрий зашёл, даже не надеясь на серьёзную помощь, начальником окажется, быть может, единственный в империи человек, способный пролить свет на историю со шпионажем. Князь слушал рассказ частного пристава, и отдельные факты вдруг начали складываться для него в цельную картину, так маленький кусочек смальты, брошенный на место опытной рукой, преображает разномастный набор камней в изумительную мозаику. Оказывается, капитан Щеглов, ещё недавно служивший уездным исправником в Полесье, не так давно лично наблюдал за весьма необычной встречей. На ярмарке в Смоленске бродячий торговец Алан Гедоев имел приватный разговор с графом Печерским – личным (и по слухам, весьма доверенным) помощником человека, управлявшего сейчас всем военным хозяйством страны.
– Этот Печерский – личность не из приятных, но он у нас в Полесье появился не просто так, а как посланец своего начальника – генерал-лейтенанта Чернышёва. Ну а тот – человек всесильный, уже почти что в военные министры вышел. После коронации, говорят, указ последует, – сказал Щеглов и признался: – Я тогда прикинул: мне с этим Печерским детей не крестить, вытерплю его присутствие без скандала, а там он, даст Бог, уедет с глаз долой. Так оно, в общем-то, и вышло. Я бы и не вспоминал о нём, если бы не одна мелочь. Зацепила меня сущая ерунда, грошовая безделушка – деревянные чётки. Вроде бы такие же, как наши монахи или богомольные старушки носят – тёмные, почти чёрные бусины. Только там, где на наших чётках – крест, на тех была лишь шёлковая кисточка. Получалось, что чётки-то мусульманские, и вот такую приметную вещицу я сначала видел у Печерского, а потом у этого нищеброда Алана.
– Так вы знакомы с обоими? – уточнил Дмитрий.
– Гедоева мне показали уже на ярмарке. Две милые дамы сказали, что этот торговец по поместьям ездит – товар свой предлагает. Имя его назвали – Алан. С Печерским же я встретился раньше, он в имение графини Веры Чернышёвой приехал, вроде как с поручением от её дядюшки, а на самом деле – в женихи набивался. Но, видно, что-то не рассчитал – барышня его выставила. Я сам этого горе-кавалера из поместья увёз, он божился, что тут же в столицу отбудет. Я не поверил собственным глазам, когда заметил этого Печерского на ярмарке в Смоленске. А он, как ни в чём ни бывало, беседовал с разъезжим торговцем. Я был на другом краю площади, и когда Печерский ушёл, догнать его уже не смог. Зато этого Гедоева порасспросил с пристрастием. Торговец клялся детьми, что собеседника знать не знает, да я не поверил. Увидел эти чётки среди лент и тесьмы и понял, что мошенник врёт. Тогда я заставил его продать чётки мне.
