– Расскажите подробнее, откуда вас такие соображения по заключенным. У кого и какие слабые места? Где ниточки, за которые следует дернуть?
Вано с готовностью изложил свои наблюдения.
– Понятно, – генерал кивнул ему и вышел из кабинета.
Печерский двинулся было за ним, но замер, услышав, что Бенкендорф в коридоре с кем-то заговорил:
– Александр Иванович, позвольте изложить вам последние соображения по «северянам».
С изумлением слушал Печерский, как генерал пересказывает невидимому собеседнику то, что минуту назад узнал от него самого, и, что уж совсем чудно, Бенкендорф добавлял какие-то обобщения, делал выводы. С чего он это взял, Вано даже не понимал. Наконец генерал замолчал, и Печерский уже собрался выйти из кабинета, когда низкий баритон произнес:
– Когда вы только все успеваете? Неужто всё сами?..
– Я нашёл толкового помощника – графа Печерского. Он очень помог мне с допросами. Надеюсь, что, служа под моим руководством, он хорошо себя здесь покажет, а там и другая должность для него подоспеет.
Разговор прервался. Решив ковать железо, пока горячо, Вано толкнул дверь и вышел в коридор. Рядом с Бенкендорфом у решётчатого окна стоял высокий, все ещё красивый генерал с тронутыми сединой чёрными кудрями.
Приняв отрепетированную холуйскую позу (ведь он уже догадался, что имеет честь лицезреть всемогущего Чернышёва), Вано замер в почтительном поклоне.
– Вот, Александр Иванович, разрешите представить – мой новый помощник Иван Петрович Печерский, – гордо улыбаясь, сообщил Бенкендорф.
– Вас Александр Христофорович только что очень хвалил, – милостиво кивнул Чернышёв и, как будто потеряв к Вано интерес, продолжил разговор с Бенкендорфом: – Так, получается, вы завершаете допрос северян?
– Да, я думаю, ещё неделька – и закончим.
Генералы двинулись к выходу, а Печерский остался в дверях.
Приотстав ради приличия, Вано тоже решил выйти. Экипаж Бенкендорфа уже отъехал, а Чернышёв пока стоял у крыльца, проверяя, как затянута подпруга у высокого темно-рыжего английского жеребца. Вано поклонился и бочком прошмыгнул вдоль стены корпуса. Он уже подходил к воротам крепости, когда услышал за спиной стук копыт. Чернышёв остановил коня и, глядя на Вано сверху вниз, сообщил:
– Я на всякий случай держу здесь своих лошадей: люблю, чтобы всегда под рукой были свежие. Сейчас я распорядился оседлать одну лошадь для вас, идите обратно, вам её приведут. Если она вас устроит, передайте по команде, что я разрешил закрепить её за вами.
