– Я могу съездить туда и посмотреть, что к чему, – предложила Вера.
– Я и хочу, чтобы ты туда отправилась, но не для меня, а как хозяйка имения, – отозвалась графиня. – Я хорошо знаю твои таланты, представляю, как ты помогала матери в делах, и даже подозреваю, что все они в последние годы лежали на тебе. Поезжай, Велл, бери имение в свои руки и добывай средства на жизнь. До войны Солита приносила очень много. Я надеюсь, ты сможешь вернуть доходы.
Вера не знала, что и сказать. Разве может она злоупотребить душевным порывом бабушки и присвоить имение? Но ведь с другой стороны – это шанс! Мама, сестры, Боб, наконец. Она бы день и ночь работала для них…
Старая графиня молча смотрела внучке в глаза, не торопила. А весы в Вериной душе всё качались – выбирали, что же важнее: честь или любовь. Наконец Вера выбрала. Она поцеловала бабушке руку и сказала:
– Наверное, вы правы. Спасибо за столь щедрый подарок! Я согласна.
Мария Григорьевна с облегчением улыбнулась:
– Ты храбрая девочка. Вытянешь и эту ношу! – Она поднялась с кресла, взяла свою трость. – Уже поздно, помоги мне дойти до постели, да и сама ложись в голубой комнате, день выдался не из легких.
Внучка проводила старую графиню до спальни, уложила, а потом прошла в следующую по коридору комнату, носящую название голубой. Раздевшись, Вера легла и зажмурилась, но быстро поняла, что не заснёт: слишком уж волнующим оказался разговор с бабушкой. Мысли её крутились вокруг Солиты. Что там сейчас с полями? Климат в Полесье мягкий, значит, и травы отменные. Может, следует держать коров? Или лучше сделать ставку на что-нибудь другое? Пшеница хорошо растёт южнее, а здесь, наверное, сеют рожь и овес.
«Впрочем, зачем гадать? Нужно поехать туда и во всём разобраться на месте», – наконец-то решила она. Вера глубоко вздохнула и расслабилась. Под веками заскользила теплая тьма, но вместо сна пришли мысли о Джоне. Неужели ей придётся выбирать между чувством и долгом?.. А что, если и так?.. Ради семьи можно и любовью пожертвовать!
Сердце ужалила боль, из-под закрытых век поползли слёзы. Как же горько, когда тебя не любят! По большому счету, выбирать было не из чего. Вера всплакнула, и ей стало легче, а потом она незаметно уснула.
И когда же ему наконец полегчает? Человеку хотелось выть, а ещё больше ему хотелось драться. Бить и крушить всё вокруг! Может, хоть тогда уйдет эта злоба, выдавится из души чернейшая зависть. Сколько можно оставаться изгоем? Сколько можно быть здесь чужаком? Он ненавидел этот проклятый город. Ледяная имперская столица уважала лишь сильных, богатых и успешных. Здесь врало всё: колоннады дворцов, шумные центральные проспекты, купола храмов. Говорили, будто они построены для каждого. Нет! Нет! И ещё раз нет! Это наглая ложь. Всё здесь только для избранных.
