– Вы сказали, что сейчас в Хвастовичах живут ваши сестры…
– Да. Они – погодки. Сестры очень похожи друг на друга, только цвет волос и глаз у них разный: Полина – рыжая с зелёными глазами, а Вероника – голубоглазая брюнетка, как вы.
Вера явно смутилась, и Горчаков сообразил, что не следовало так подчеркивать своё явное внимание к её внешности. Пытаясь сгладить неловкость, он заговорил о сестрах:
– Их отец был вторым мужем моей матери. Девушки не так давно потеряли сразу обоих родителей, и теперь их опекуном стал я. В моих ближайших планах отставка и переезд в Хвастовичи.
– Это замечательно! – воскликнул Щеглов. – Пока хозяева имений не вернутся в уезд, довоенного благосостояния здесь всё равно не достичь.
– Почему? У меня в имении отличный управляющий.
– Да будь ваш управляющей хоть семи пядей во лбу, нашему уезду от этого ни жарко, ни холодно, потому что доход с имения вы забираете в столицу. А если вы сами станете здесь жить, вы и денежки будете вкладывать на месте. Так же будут делать и остальные. Жизнь в усадьбах оживится, праздники станут устраивать, в гости друг к другу ездить – вот и воспрянет наше общество.
– На это и возразить нечего, – улыбнулся Платон, – вы совершенно правы.
– Пётр Петрович за наш уезд всею душой радеет, – опустив глаза, сказала Сорина.
– Да, это точно подмечено, – поддержала её молодая графиня, – капитан Щеглов – истинный патриот нашего уезда.
– Ну, вы уж слишком сильно меня хвалите, – отмахнулся исправник.
Платону капитан очень нравился: Щеглов казался основательным, по-настоящему надёжным и при этом молниеносно соображал, вот и сейчас он сразу же нашёл предлог, чтобы отвлечь разговор от собственной персоны:
– А когда коронация, ваша светлость, не скажете?
Платон и сам хотел бы это знать, но увы… Так что ответил как есть:
– Теперь этого никто не знает. Когда я по дороге сюда останавливался в Москве, пришло известие, что по пути из Таганрога в столицу скончалась императрица Елизавета Алексеевна. Она умерла в Белёве. Уже объявили траур.
– Да что вы говорите? Какая жалость! – расстроился Щеглов. – В армии её очень уважали, знали, как она вдовам и сиротам помогает. Чистый ангел!
Осмелев, разговорилась и Марфа:
– А правду говорят, что покойная государыня была очень красивой? – поинтересовалась она.
Горчаков подтвердил, но Марфе этого показалось мало. Она подробно расспросила гостя и о новой императрице Александре Фёдоровне, и о её детях. Выслушав, мечтательно вздохнула:
