– Да она уже сейчас хороша, – удивилась Марфа, – зачем её ещё и молоть?
– Такая только в сёлах в дело пойдёт, а в городе ты её не продашь, там народ привередливый. Я хочу, чтобы наша соль была самой лучшей – белой и мелкой, как речной песок: тогда за неё можно взять самую высокую цену, – объяснила Вера и предложила: – Давай пересыпать то, что получилось, и отправлять на помол.
Марфа распорядилась, и работники принялись грузить соль в глубокие бадьи.
– Пойдем глянем, как пойдёт, – предложила Вера.
Марфа пошла вперёд, указывая дорогу.
– Мне кажется, что нам одних жерновов хватит – тех, что для тонкого помола, – прикинула она, – зря вторые расставляли.
– Ты не спеши их убирать, может, в других местах соль потверже будет.
– Как скажете! Можно и подождать.
Они пришли к жерновам, там работники уже приготовили несколько бадей с солью. Мельник ожидал приказа.
– Давай, Никитич, отправляй прямиком в мелкий помол, – распорядилась Марфа.
– Да я тоже так подумал, – степенно пробасил мельник, – сразу должно получиться.
Соль полетела в отверстие верхнего жернова, тот сдвинулся, а потом закрутился, набирая обороты. Все, затаив дыхание, ждали. Наконец из-под грубого гранитного края показались тоненькие светлые струйки, они всё разрастались, полнели, и вот уже широкое кольцо белоснежной тончайшей соли окружило жернов.
– Получилось! – обрадовалась Марфа и, глянув на Веру, удивилась: – Да что с вами? Вы даже не рады!
Она ошибалась. Вера была совершенно счастлива, только вот за острой вспышкой ослепительного восторга сразу же навалилось странное опустошение, как будто из неё выкачали все силы. Хотелось сесть, прислониться к стене и заплакать. Вера вдруг осознала, что так долго лежавший на её плечах непомерный груз упал и рассыпался мелкой белоснежной солью.
– Я рада, как никогда в жизни! Просто не могу до конца поверить в то, что чудо все-таки случилось! – сквозь слёзы призналась Вера.
Глава двадцать пятая. Соляной обоз
Кто теперь верит в чудеса? Никто. Разве что дети… Капитан Щеглов отпустил вожжи, прикрыл глаза и дал лошади волю. В майском прогретом лесу зеленела молодая трава, деревья опушились нежной клейкой листвой и сейчас утопали в лёгкой золотистой дымке. Розово-лиловые медуницы затопили поляны. Птицы заливались в макушках деревьев, ведь в Полесье пришел май – хозяин весны. В этом волшебном лесу исчезали заботы. Май дарил надежду и обещание, что мечты сбудутся, жизнь наладится, и все вокруг будут счастливы, даже замшелый, как трухлявый пень, уездный исправник.
