Впереди веков. Историческая повесть из жизни Леонардо да Винчи | страница 62
Рисунок Леонардо да Винчи
Моро стоял около жены с лицом, искаженным невыносимым страхом и душевной болью. Он не имел сил отвести свои глаза от ее глаз, в которых он читал недоумение и ужас при мысли о смерти и страстную жажду жизни и счастья… Из-под полуопущенных век Беатриче одна за другою капали тяжелые, крупные слезы…
И вспомнила теперь герцогиня, как все последние дни перед злополучным балом сердце ее изнемогало от какой-то неведомой тоски, похожей на тяжелое предчувствие. Все темные дела, какие творила она одна и на которые наталкивала мужа, вставали перед ней укором. Забывалась ли она в тяжелом сне – ей грезился несчастный Галеаццо со своей детской беспомощной улыбкой и со взглядом немого упрека на бледном, страдальческом лице. Ах, этот призрак! Он не давал ей покоя… Тогда бежала она в монастырь Марии делле Грацие, любимую свою обитель, и плакала и молилась, ломая руки, и била себя больно в грудь, и на коленях ползла от порога церкви к порогу алтаря, как самая тяжкая грешница, и обещала богатые вклады в обитель… Но тоска не проходила. Тогда она вылепила из воска маленькое сердце и повесила его ночью, пробравшись одна в сопровождении старой няньки и мальчика пажа к Верчельским воротам, где стояло изваяние Скорбящей Богоматери. Святая Дева должна была за это унести из ее сердца тяжелую муку. Но и это не помогало. Тогда Беатриче, чтобы забыться, пустилась в море дикого, безумного веселья…
– Спасите меня! О Лодовико, прикажи им спасти меня! – шептала она теперь запекшимися губами. – Заплати им больше, больше, Лодовико, потому что я хочу жить!
И герцог молил докторов и плакал судорожно, по-детски, но все было напрасно. Герцогиня Беатриче, так подходившая к нему по складу своей души, умирала…
Наконец все было кончено… Моро вышел, шатаясь, и в дверях залы столкнулся с Леонардо. Он был бледен, как мрамор античной статуи, украшавшей залу.
– Она умерла, – сказал герцог глухо, – ее уже нет, мой Леонардо.
И внезапно, выхватив свой меч, он разломал его на мелкие куски и стал топтать их ногами…
– К черту! – закричал Лодовико в бешенстве. – Пусть теперь провалится Милан, когда ее нет!
И увидев перепуганных детей, которых вела за руку в комнату герцогини старая няня, он закричал с новым порывом ярости:
– Уведите их прочь, чтобы я не видел ничего, напоминающего мне ее!..
Дети заплакали, и даже маленький его любимец и наследник престола Максимилиан спрятал голову в колени няни.
Тело герцогини положили на высокий катафалк из парчи и серебра и разубрали его пышными цветами. Леонардо с толпой придворных пошел поклониться телу Беатриче. Она лежала на подушках, как живая, и художник искал в этом спокойно-наивном детском лице хотя бы одну маленькую черточку горечи, страха, раскаяния. Оно было безмятежно, как лицо праведницы… И Леонардо показалось в эту минуту, что честолюбивая женщина даже перед смертью едва ли сознавала, как обрызган кровью путь, по которому она шла вместе с Моро.
