Впереди веков. Историческая повесть из жизни Леонардо да Винчи | страница 37

Настал вечер, в который Леонардо должен был явиться ко двору Лодовика Моро на состязание музыкантов и импровизаторов. Уже за несколько дней Милан волновался, занятый приготовлениями к празднеству, которым Лодовико думал щегольнуть перед народом и знатными французскими рыцарями.

Леонардо своей обычной легкой, небрежной походкой направлялся к величественному замку, где жил Моро. Скоро перед ним выступили неприступные зубчатые башни, к которым вел первый подъемный мост. Мрачно было жилище повелителя Милана, рассчитанное на то, чтобы, главным образом, быть хорошим убежищем, защитой от врагов, так часто делавших набеги на соседние владения. Для этого замок был окружен неприступными зубчатыми башнями. На них день и ночь стояли дозорные, следившие за всем, что делалось за стенами. Наполненные водой глубокие рвы с подъемными мостами окружали кольцом замок. На этот раз все мосты были спущены, и замок пестрел развевающимися флагами, гирляндами цветов, сиял тысячью огней… В купах задумчивых пиний, кипарисов и померанцевых дерев были скрыты бесчисленные сюрпризы, которыми хотел сегодня удивить всех Лодовико Моро: прекрасные статуи, фонтаны, фейерверки, цветочные арки и беседки удивительной работы…

Леонардо прошел по второму мосту и очутился на внутренней площади, Марсовом поле, всегда молчаливом и пустынном. Теперь площадь кишела народом. Поправив перевязь своей серебряной лютни, Леонардо смешался с толпой, спешившей в замок.

Он поймал на себе любопытные взгляды придворных, но его не смутил и быстрый пламенный взгляд какой-то знатной красавицы, блеснувший из-под легкой вуали, наброшенной на ее лицо…

На художнике был его обычный черный бархатный костюм, еще резче оттенявший благородную красоту его лица и прекрасную густую русую бороду. Длинные и мягкие белокурые волосы прикрывал черный берет, а на груди, чистая и блестящая, сияла чудная лютня в виде серебряной лошадиной головы. Эта лютня выдавала занятие Леонардо. Он легко взбежал на массивные ступени лестницы, ведущей в замок, и на площадке встретил дурачка Диоду с хитрым, лукавым лицом плута и прихлебателя, который умел веселить Моро.

Дураку все позволено, и Диода с шутовской фамильярностью схватил художника за рукав. Во всей его фигуре сквозило бесцеремонное нахальство придворного лакея.

– А! – закричал он пронзительно. – Вот и ты, приятель! Сегодня мы разопьем с тобой кубок вина в знак нашей крепкой дружбы! Мы будем вместе с тобой, дядя, развлекать его светлость, ты – вот этой бренчалкой, а я – прыжками да кувырканьем! Идет, что ли? Ведь ты попал не куда-нибудь к выскочкам, а к самим сиятельнейшим герцогам Сфорца! Здесь все народ учтивый… ха, ха, ха… все люди, имена которых гремят в истории… например король, великий генерал, ученый, поэт, – все люди такие, что головой задевают звезды. А в сущности ты, пожалуй, дядя, подходишь к ним. Ты – славный малый, и у тебя много глупости в голове, чтобы быть вместе со мной отличным шутом его светлости!