Я побежал в метро, добрался до вокзала. Папа очень удивился, обрадовался. Потусовались на станции, пока поезд не пришел. Проводил его до вагона. Без слез опять не обошлось. Но отец уже спокойнее был. Видит, есть во мне самостоятельность. Не пропадет парень!
Когда в «Динамо» начались тренировки, мне стало проще. В школу пошел. Время убивалось, дурные мысли в голову уже не лезли. С ребятами подружился. Со мной в комнате сначала пять человек жило. Апотом нам предложили на второй этаж перебраться – к лыжникам, фигуристам. У них обжитые компании, все делают сообща, своя плитка, готовка. Почти семейная обстановка. Там одна комната освободилась. Мы туда втроем и переехали – я, Сергей Ким и Андрей Николишин.
Обустраивали нашу «квартиру». Вытаскивали фанеру из шкафа. В стену вбивали гвоздь, делали веревочные петли и вставляли в них доску. Получалась висячая полка для зубных щеток и будильника. Кому-то из нас родители привезли маленькую плиту, чтобы кипятить чай. Покупали еду. Первое время мои родители присылали деньги… Хорошо заселились. И тут нас выгонять начали – вернулись лыжники, которые раньше в этой комнате жили. Мы ни в какую. Но все-таки пришлось покидать завоеванную территорию – отправились мы в новое крыло общежития, которое восстановили после пожара.
Снова поселились втроем, восстановили обстановку, вместе ужинали. Забавно было – Каспарайтис и старшие ребята жили в другом крыле на первом этаже. Они знали, что у нас всегда есть что-нибудь покушать. Мы готовим, а сами в окно посматриваем – бац, опять Каспер через дорогу бежит. Запираемся. Гасим свет, притаились. А Каспарайтис кулаками в дверь барабанит и кричит: «Открывайте! Я все равно знаю, что вы там!». Мы пускали его, Влад Бульин приходил. Конечно, угощали. Никто никого не объедал, сообща делились продуктами.
Туалет и душевая были общими, на первом этаже. Со второго идешь, ничего не видно. Держишься за стенку, на ощупь. А как днем стирать вещи? Я изобрел хитрый способ – заходил в душ… в спортивном костюме и мылил его на себе.
Когда столько подростков вместе живет, шалопайство обязательно проявится – это как в «Республике Шкид». Холодильник у хоккеистов был один на всех. Какому-то парню перед днем рождения прислали кремовый торт. Ночью кто-то умный слопал все, что было в коробке, и додумался поставить в нее старые ботинки. Утром возник серьезный скандал.
Так и жили. Занимались хоккеем, вели быт. Ходили на теннисные корты, которые находились по соседству. Играли в волейбол. Николишин с Кимом частенько ночевали в Бирюлево, в квартире у своего друга Ибрагимова. А я оставался в общаге один. Возвращаешься домой, открываешь дверь комнаты… И слышишь, как по полу разбегаются крысы. Первый раз мы их заметили, когда достали из заначки пакет с рисом. Он был изъеден наполовину. Николишин нашел дырку, которую крысы прогрызли в плинтусе. Взял намокшее печенье, смешал со стеклом. Мы его туда бросили и заткнули нору палкой. Ночью под полом стоял дикий визг. А мы боялись, что крысы сгрызут палку, выскочат и от бешенства на нас набросятся. Представляете, как было страшно там жить одному? Однажды я зашел и увидел в лунном свете здоровенную крысу. Она сидела в центре комнаты, не двигаясь, смотрела на меня и нисколько не боялась. Я топнул ногой, прогнал. Но в ту ночь не сомкнул глаз, укрывшись одеялом с головой.
