Наша врач Е. Лашкова говорила, что в последние годы в санатории бывает довольно много арабов. Некоторые арабские государства ежегодно заключают договоры с санаторием, платят за пребывание своих граждан, для которых все услуги предоставляются бесплатно. Мужчины ничем особо не отличаются от европейцев, только они очень загорелые, а вот арабские женщины сильно выделяются на общем фоне. В санатории их довольно много. Ходят они в черных хиджабах, закрывающих все тело, оставляя лишь узенькую щелку для глаз. Такой закрытости от посторонних я не видел даже в Иране. Приходишь на какую-нибудь общую процедуру и оказываешься словно в стае черных ворон. Особенно заметен контраст, когда в коридоре санатория встречаются плывущая как черный айсберг дородная особа и молоденькая стройная медсестричка в белой униформе.
Арабским женщинам очень нравится общая процедура кислородотерапии. Для них это что-то вроде утреннего клуба. Здесь собираются человек 7–8 (по количеству кислородных приборов, которые они почти не используют) и трещат, как сороки, если не с соседками, то по мобильным телефонам – с ними они не расстаются; телефоны – некий показатель их высокого уровня обеспеченности. После обеда на этой процедуре их практически никогда не бывает, так что можно приходить смело. К счастью, большинство процедур здесь индивидуальные, и такое потрясение бывает нечасто.
Доктор геолого-минералогических наук В. Н. Крест ников рассказывал мне, что во сне ему порой слышатся крики «арабэ», что значит «арабы». В 1979 году он 3 месяца работал в Ливии и, возвращаясь домой, слышал, как в аэропорту этими криками приглашали арабов, как особую нацию, проходить без очереди таможню, садиться в самолет, да и в других случаях. И те воспринимали это как должное. Не знаю, мне такое не встречалось, но и Владимиру Николаевичу придумывать это было ни к чему.
На экскурсии по выходным нас возил Роман Васильевич Остапенко, как выяснилось, мой земляк – белорус из Гродно. Он, может быть, единственный человек в Чехии, курящий русскую махорку, которую ему присылают из России. Роман ловко крутит самокрутки и не признает папиросы и сигареты. Он их не переносит, называя «бумагой», в отличие от махорки, которую ласково именует «продуктом». Сам он уже давно живет в Чехии, а вот мать его туда почему-то ехать не хочет.
На экскурсии мы посетили потрясающе красивые места: замок Дечин в Чехии и крепость Кенигштайн в Германии. Благодаря евроинтеграции пограничников нет и можно свободно перемещаться из страны в страну.
