Приехали мы сюда, потому что в этом находящемся на самом краю цивилизации месте не было никакой промышленности, а следовательно, уровень электромагнитных помех был минимальным. Все это идеально соответствовало требованиям к измерениям параметров ЛЭМС. По вечерам и ночью были видны багровые потоки лавы, стекавшей по склонам действовавшего в то время Ключевского вулкана.
Разместились мы благодаря Жене Гордееву на сейсмостанции «Козыревск», которая была тогда в его подчинении. Жили в домике на территории сейсмостанции вместе с геологами. Они исследовали район вулкана Толбачик, извержение которого закончилось лишь несколько лет назад. Почти ежедневно геологи привозили из маршрутов очень крупную черную смородину, которую их дежурный превращал в сок.
Вулкан Толбачик находился недалеко от Козыревска и служил прекрасным местом для испытания аппаратуры, которая затем работала на других планетах Солнечной системы. Ребята, создававшие и испытывавшие эту космическую технику, жили рядом, за забором сейсмостанции.
Геологи были местными, из Петропавловска-Камчатского. Как-то я спросил у их дежурного, а дежурили они по очереди, что они делают с таким количеством сока? В этот день вахту нес очень симпатичный парень, бывший офицер-подводник, с гордостью носивший серый свитер с вышитым номером БЧ подлодки, на которой служил. Он и рассказал мне, что к концу полевого сезона на каждого члена экспедиции приходится по молочной фляге (40 литров) чистого черносмородинового сока. Они увозят его домой в Петропавловск, где и хранят в погребах или подвалах. Зимой после бани очень хорошо выпить кружечку такого сока. Здесь они не первый год и знают особо ягодные места.
Что-то за этими описаниями я забыл о нашей работе. Регистрирующую аппаратуру мы установили в домике, а датчики – в лесу, около поселка, на расстоянии 1–2 километров от регистратора. Соединялись они проводом ПВР, который неустановленный враг регулярно резал, а концы прятал в землю, чтобы труднее было найти. Такая у него была игра, а мы, взмыленные, бегали по лесу, искали места обрыва провода, проклиная неизвестного злодея.
Шел 1988 год, время сухого закона, а у нас регистраторами служили перописцы РВЗ-3, изготовленные нашим ОКБ. В принципе неплохие, но имевшие слабое место. Чернила, которые в них заливали, были на спирту. Когда эти чернила со временем густели, разбавить их до рабочего состояния можно было только спиртом. Мы это знали, но в условиях сухого закона раздобыть спирт у нас не было никакой возможности. Единственно, мы просили Чернышева поискать его в Петропавловске. Наконец, после очередного нашего звонка Сергей сказал, что достал и привезет спирт в ближайшие дни.
