Ладно, это все лирика, пора вернуться к прозе жизни. Так вот, мы сидели с Виктором и пили коньяк, наслаждаясь вкусом жупановской селедки, когда в домик не вошел, а ввалился Александр – весь в крови и в порванной куртке. Мы остолбенели. Местные, как я уже писал, моих не трогали, а других здесь не было. Но я сильно ошибался.
Как рассказал Саша, он с девушкой шел по Центральной улице и увидел группу из 5–7 ребят. Они его избили, а что стало с девушкой, он не знал. Рассвирепев, мы бросились искать этих пацанов, но так никого и не нашли. Назавтра я выяснил, что из Петропавловска на несколько дней приехал местный парень, учащийся ПТУ, с друзьями. Слегка развеселившись, ночью они вышли на улицу, увидели парня, явно не местного, избили его и довольные вернулись домой догуливать. Утром, узнав детали того, что сделали, они решили на улицу до отъезда не выходить. Местные обещали с ними разобраться, но особой надежды на них не было. С тяжелым сердцем мы вернулись к себе в горы.
Где-то через неделю, 28 августа (почему-то эту дату я хорошо запомнил) девушка Виктора возвращалась во Владивосток, и мы надумали ее проводить. Был ясный солнечный день, такой редкий для Камчатки. На берегу сидели, стояли, ходили три или четыре сотни туристов, посещавших Долину гейзеров и ожидавших посадки на пароход. Причал был совершенно свободен и оцеплен вооруженными пограничниками. У причала стоял плашкоут, который должен был перевозить пассажиров, так как пароход швартовался на рейде. Мы беспрепятственно прошли на причал, поскольку капитан плашкоута был дядей девушки, а старшина, командовавший пограничниками, оказался моим добрым знакомым.
Трюм плашкоута имел два выхода, которые, уж не знаю зачем, тоже охранялись вооруженными пограничниками. Взяв в трюм около полсотни пассажиров, это плавсредство двинулось к пароходу. Идти было минут двадцать. Вдруг Александр насторожился, увидев компанию парней. Сказав, что это они его избили, он пошел к ним, а мы с Виктором двинулись вслед. Те сразу его узнали и сгруппировались, но заметив, что он не один, призадумались. Саша стал бить их по одному, остальные не вмешивались. Пограничники и туристы с интересом наблюдали за происходящим, никто и не подумал помешать этому избиению.
Когда мы подошли к пароходу, Александр сказал, что он устал, и ушел в бар, Виктор занялся девушкой, а я поднялся на верхнюю палубу подышать воздухом и полюбоваться закатом. Вот этого-то делать и не следовало. Верхняя палуба была пуста, если не считать компании недавно избитых парней. Увидев, что я один, они развернутой цепью двинулись ко мне. Даже Лагутин как-то говорил мне, что ему слабо против четверых, а этих волков было не меньше пяти. Я глянул вниз – до воды метров пятнадцать, да и вода по температуре не похожа на курортную. И из команды вряд ли кто-то услышит плеск и крики за бортом – все заняты: кто швартовкой плашкоута, кто приемкой и размещением пассажиров. Да, ситуация! Но тут…
