Лейтенант снова посмотрел на толпу детей и готов был начать рапорт, но вдруг замер. Что он скажет – противник, это дети. Что они без оружия! Они не нападают, даже ни о чем не просят, только глаза их молчаливым укором смотрят на бойцов спецназа и еще… заглядывают сквозь окна цехов, и молчат! Черт побери, ну почему они молчат!!! Проще было, если бы они что-то говорили, о чем-то просили, плакали. Но, они молчат и по-взрослому смотрят на бойцов… на него… И сын его тоже… Сын, которого он учил быть мужчиной, бойцом, быть сильным, всегда защищать слабых, учил, что милиция и спецназ лучшая профессия для парня. Только там он сумеет стать настоящим мужиком, за которого не будет стыдно. А тут завод, проходная, этот пост, он скрывает за собой людей, которые работают, и что-то делают… Кстати, что они там делают? – подумал он. – Хотя, сейчас это не важно… не время… это его не касается.
– Что там у тебя? – в десятый раз вызывал Орлов.
Лейтенант поднес рацию к губам и ответил: – У нас проблемы.
– В чем дело, какие еще проблемы? – закричал Орлов. Лейтенант снова посмотрел на толпу детей и ответил: – Мы теряем высоту… то есть плацдарм.
Орлов уже громко орал в рацию, так, что его слышали бойцы, стоящие рядом, – я спрашиваю, что у вас случилось?… Выезжаю, до моего приезда – приказ держаться.
А эти глаза детей, их неуклюжие позы… и это молчание. Жуткое молчание, взгляды со всех сторон и из цеха тоже. И тишина… Она разрывала барабанные перепонки, словно контузила децебеллами взрывов снарядов и мин. Но, что может быть страшнее неразорвавшейся бомбы и что может быть тяжелее, чем слушать, внимать молчаливой толпе, которая просто смотрит в недоумении с укоризной и надеждой детских глаз.
– Мы потеряли позицию! – прошептал он в рацию, стер пот со лба, отпер двери в цеха, и толпа счастливых детей устремилась во внезапно открывшуюся воронку. Ворвалась туда без какого-либо пропуска. А солнце ласково слепило глаза лейтенанта, и его сына, который стоял рядом с отцом и гордо держал его за руку. А рука эта была теплой и родной, а солнце горячим и ласковым. Пожалуй, этот бой был самым трудным в его жизни…
На территорию завода одновременно въехали пять машин. Они заполонили всю просторную площадь, и, казалось, здесь теперь не осталось места ни для кого, хотя, совсем недавно сотни детей помещались на его огромной площади. Это были непростые машины – все со спецномерами, только одна была странненькая – маленький грузовичок из которого во все стороны торчали рулоны с бумагой. Из нее на площадь выскочил Мэр. Следом из прочих авто один за другим появились Орлов, глава МВД, глава налогового ведомства и последним из шикарной машины выполз изможденный Петр Ильич. Вся пятерка сразу же двинулась к проходной. Орлов сориентировался первым и уже отдавал приказы.
