Мэру приятно было говорить на эту тему, и Павел… этот художник ему сразу понравился. Он не понимал, что с ним происходит, но эта идея! Этот безумный план! А еще томик со стихами перед ним на столе! И приятная дрожь защекотала, завибрировала в глубине МЭРской души, необычным теплом разливаясь по всему телу.
– Вам, Павел, нужно выбрать музыку, хорошие песни! – продолжил он. – Допустим, спортивные песни! Песни о дружбе, о городе… В общем, сами понимаете. Как человек искусства, вы справитесь. С этой минуты вы мой заместитель. Так сказать, атташе по культуре. И вот вам мое первое задание – отберете лучшие мелодии современности, и все мы встретимся на стадионе ровно в 18.00. Нужно спасать людей!
Потом добавил еще:
– Записи находятся в архиве здания местного телевидения и нашей радиостанции, – и покраснел, вспоминая вчерашнее триумфальное посещение этой организации.
Вечерело. Теплое весеннее солнце собралось было улечься за далекий горизонт, но теперь не торопилось. Ему захотелось посмотреть, чем же закончится странный матч на стадионе маленького городка, который так привлекал его внимание. И вот оно купило билет, заняв законное место на небе над краешком леса. Можно облететь всю планету, заглянуть на далекие острова и полюсы, осветить ярким светом карнавалы и праздники на улицах далеких и таких разных городов. Но этот город! Этот стадион! Пожалуй, стоит немного задержаться.
Люди у здания телецентра грузили оборудование, потом сели в машины и двинулись в путь. Одновременно процессия из машин Мэрии тронулась к ним навстречу, потом эти две колонны слились воедино, и наш караван подкатил к стадиону, находящемуся на окраине городка. Отряд ОМОНа, оцепив это большое сооружение, со вчерашнего вечера никого оттуда не выпускал.
Люди, на трибунах, услышав непонятное движение, начали залезать на верхушки трибун, на осветительные мачты, даже на огромное табло. Их было очень много, они гроздями свисали с высоты, щерились невообразимыми гримасами, кричали, бросались вырванными с корнем пластиковыми сидениями и всем тем, что можно было взять в руки и швырнуть во врага. Толпа неистовствовала: эти дикари выкрикивали самые неприличные лозунги и просто слова, некоторые снимали штаны, поворачиваясь спинами и показывая в знак особого почтения и любви, голое заднее место. Словом, вакханалия продолжалась.
Из головной машины процессии вышел МЭР. Его сразу же узнали с высоты трибун. Он встал и поднял руку. Люди умолкли и теперь, смотрели, не отрываясь. Это был их вчерашний глашатай, трибун, их Шаляпин-МЭР! Что он скажет им, что сделает на этот раз, что споет?
