– Посмотрим, что ты гадюка без денег сделаешь? – зло шипела императрица, подписывая Указ, – Посмотрим, как ты нас с трона свергать будешь, когда в кармане вошь на аркане! Тоже мне Петрова дочка. Монсовский выродок!
Ум человека можно определить по тщательности, с которой он учитывает будущее или исход дела.
Лихтенберг
Теперь пьянство стало постоянным занятием Екатерины. Все эти месяцы после Указа были одним сплошным кутежом. Что она пыталась приглушить в себе? Стыд, которого у нее не было? Страх, который не проходил? Кто ж его знает. Утро императрицы начиналось с визита Меньшикова. Сразу опорожнялось несколько стаканчиков водки. Иногда государыня обращалось к делам, но каждое утро выходила в приемную, где собиралось множество солдат, матросов и рабочих. Всем она раздавала милостыню, а если кто просил царицу быть приемной матерью его ребенка, она никогда не отказывалась. Она присутствовала на гвардейских учениях и сама раздавала солдатам водку. Все-таки совесть глушила, по-видимому. Умерла она в одночасье. Слухи сразу же определили, что это или колдовство, или злая рука какое зелье ей в стаканчик подлила. Престол достался малолетнему Петру Алексеевичу Второму, полному теске своего взбалмошного деда, сыну умученного царевича Алексея, старшего сына императора Петра. Маленького Петра возвели на престол стараниями светлейшего князя. Иезуиты во главе с Толстым попытались напомнить про волю самого Петра о царевнах, но были жестко прижаты с одной стороны Ромодановским, с другой Меньшиковым, что закончилось отставкой Толстого и ссылкой его в Сибирь. Сиятельный Александр Данилович начал вынашивать большие планы.
Для начала он решил убрать с дороги Елизавету. Убрать не так, как мечтала пропойная императрица, а хитро по-меньшиковски. Из Гольштинии был скоро вытребован родственничек ее сестры Анны по мужу, епископ Любской епархии Карл-Август Гольштинский, младший брат правящего герцога. Партия эта была более чем скромная, но позволяла сбагрить Елизавету к Анне под бочок, а там, глядишь, или лихоманка их обеих приберет в одночасье, либо еще какая напасть. Обстоятельства не допустили этого брака или чья-то рука жестко держала коней судьбы под уздцы, направляя их бег, но жених умер в Петербурге, так и не дойдя до алтаря. Не предвидя лучшей партии в будущем, Елизавета глубоко опечалилась его смертью, однако проходящий мимо нее Брюс бросил, не разжимая губ, – «Жди».
